Толстой дал, так сказать, «ретросинкретическую» версию слова «мир». Он хотел показать, что Вселенная и согласие, семья и тишина, земля и отсутствие войны, народ и покой — это, говоря языком платонизма, — эманации одного эйдоса. Они односущностны, родственны, «единоутробны». Аналогично: хаос, вражда, антинародность, карьеризм, ссора, развод, интриги и проч. — это производные войны.
Толстой выступил как один из самых отчаянных зороастрийцев, который рассматривал мир как глобальную бинарно-антонимическую оппозицию. Космический порядок существовал тогда, когда частицы добра (мир) и зла (война) были разъединены. А сейчас все перепутано. Надо вернуть современное состояние, когда «мир=война» в первоначальное состояние: «мир≠война». Ахура Мазда, бог Добра-Мира, — отдельно. Ашмойд (Асмодей), бог Зла-Войны, — отдельно. Как котлеты и мухи. Кстати, и в «Анне Карениной» одна из первых фраз чисто зороастрийская: «Все смешалось в доме Облонских».
Так или иначе, слова «война» и «мир» — это, может быть, главная концептуальная оппозиция в современном языке. Это — основные вербализации концептов-универсалий аксиологии (системы человеческих ценностей).
Древнейший индоевропейский корень «mi» («moi», «mei») через суффиксы «r» или «l» (отсюда русские «мир» и «мил») дал в различных языках, причем преимущественно славянских, огромное количество положительно окрашенных смыслов: кроткий, мягкий, хороший, вежливый, ровный, спокойный и т. д. и т. д. Вплоть до значения «пенсия».
Древнеиндоевропейский протокорень слова «война» в различных языках дает более пеструю картину значений (от «любви», «удовольствия» до «выгона скота в поле»), но все же явно преобладают значения аксиологически однородного спектра (дичь, страдания, охота, рана, опухоль, бороться, разрушать, ошибка, вина, мстить и проч.).
Концепты «мир» и «война», в отличие от многих других (см., например, ДЕРЖАВА или ВЛАСТЬ), «обречены» на достаточно устойчивую оценочность. «Мир» — это всегда хорошо. «Война» — всегда плохо (за исключением случаев, вроде «идет война народная, священная война»).
С нашей точки зрения, данные концепты вполне «здоровы» в современном дискурсе.
Хотя особое внимание необходимо уделить слову «война», которое в силу своей потенциальной деструктивности может притягивать к себе различные негативные контексты, например: «информационная война», «война культур», «война цивилизаций». Пока слово «война» имеет свои субституты. Чаще всего — это субститут «конфликт». Так, например, хрестоматийный Хаттингтон все-таки говорит о «конфликте культур». В 90-х годах появилась довольно активно развивающаяся область гуманитарного знания, которая именуется конфликтология.
