* * *
Роберту казалось, что чем дальше он протискивается в свою «хитрую лазейку» (ему она больше представлялась «странной-горизонтальной печной трубой», нежели чем какой-то «хитрой-подземной» пещеркой), тем свободнее ему ползти. Либо он уже успел привыкнуть к своему тесному лазу, либо со временем стенки прохода стали гораздо шире. Глядишь, скоро и то «фантастическое животное» сумеет здесь разместиться! Фонариком Роберт не пользовался — он был очень обеспокоен за свои батарейки. Но, если бы даже и направлял куда-либо луч, ничего кроме пустоты он не осветит. Пустоты и темноты…
Впереди ему что-то мешало. Была какая-то преграда. Либо стена, либо ящик… Хм, с драгоценностями?.. Сейчас, в положении Роберта, думать о драгоценностях было не резон. Сколько он не поливал фонариковым светом вставшую на пути преграду, до сих пор не мог понять, что это. Но, в то же время, паренёк напрягается и пытается в ней проделать дырку, видя, что оно не просто из дерева, а — древесина такая же слабая, как те половицы, обвалившие его несчастное туловище в эту тьмутаракань. И дыра, хоть и не проделывается, но разрушается весь ящик… Да-да, Робби уже понимает, что это «ящик» — фонариковый луч охватывает что-то, похожее на яйцо. Но — тут не надо быть дураком, чтобы понять какое это «яйцо». И чьё оно! Скелетово-скелетово.
Но Роберт, как будто бы не понимая, что посреди узкого пещерного лаза застряли человеческие кости, всё ползёт и ползёт дальше. В конце концов, раскололся не просто сам гробик, в котором лежал этот скелет, но и «яйцо» — тоже лопнуло. Посыпалась скорлупа… Всё было каким-то хрупким и ненадёжным; очень уж посредственной «пещерой ужасов» в обычном парке аттракционов. — Роберт не о том думал. Он упивался своей удачей, вспоминая, как что-то огромное и тяжёлое провалилось сквозь половицы и… И что было дальше? Существо плюхнулось в грязь? В яму с «истлевшими кишками»? Или это всего лишь прогремел гром? Но, как бы там ни было, а Роберт уползал не зря. Уверен он в этом был донельзя!
«Может, старик и думал, что это его сторожевой пёс, да только после смерёдушки убогенькой, пошленькой своей, он сильно опростался. Потому, что ленивая скотина наверняка плюхнулась в ту жижу и решила плюнуть на преследование чужака-Роберта. Жрёт теперь там дурацкие кишки… Короче, это не охранник, а жрун. Такой же тупой и подлый чревоугодник, как вся говённая суть этого неуклюжего хрыча». С такими думами унылый Робби полз всё дальше и дальше. Он так сильно в них погрузился, что не помнил даже самого элементарного — как он надавил своей массой на гробик, да и на лежащие в нём кости, и тот лопнул. А ведь впереди ещё один может нарисоваться!
