Возвратившись домой, она застала только деда, как всегда сидящего в глубокой задумчивости. Увидев Тинну, он тут прервал все свои размышления и обратил к ней всё своё внимание. Её вид, её движения сразу подсказывали, что ей необходимо поговорить с ним на всё ту же злободневную тему. И она рассказала ему всё, что ей удалось увидеть и заметить за это утро.
— Произошло убийство! — начал дед приходить во внутреннюю ярость. — Если это убийство, то несомненно дело «ихних» рук. — Он хотел что-то ещё сказать, но не стал. Он обратил внимание на Тинну; на то, как она на него смотрит. Её глаза, словно отражали его. Он заметил, что она смотрит на него, как на какого-то безумца. А Тинна решила его утихомирить.
— Знаешь дедушка, — говорила она, — мне только сейчас показалось, что всего этого просто не может быть. Возможно, оно и есть, я и не сомневаюсь, но… — Она на время задумалась. — А, может быть, всё-таки стоит, не проверив? — Она, словно угадала его мысль: отправиться в дом старика, отыскать там гробы тех, кто проживает вместе со стариком, и каждого попротыкать осиной. В то же время она боялась, что дед может оказаться в неловком положении перед хозяином дома.
Она иногда замечала за своим дедом приступы ярости, побуждающие его к безумству, но крайне редко. А теперь, ей казалось, он опять приходит в ярость, только потому у неё появилась необходимость его остановить. Но дед был спокоен только снаружи, внутри же он весь полыхал яростью.
Тинна оделась и собралась прибрать свою комнату (запущенную за неделю).
— А город ваш красивый! — восхищался дед, глядя в окно. — Да и места в нём просто замечательные!
Тинна сразу заметила, что он к чему-то клонит, но не подавала виду.
— Нет, правда, — продолжал дед, — я вот только сегодня заметил, а всё, знаешь из-за чего? я ведь только сегодня вспомнил, что в этом городе когда-то был похоронен великий Джон Уиллис!
Тинна задумалась, она никак не могла понять, к чему он клонит.
— Джон Уиллис был великим человеком! — продолжал дед в том же духе; продолжал потому, как видел, что Тинне до его рассуждений нет совершенно никакого дела.
— Очень великим!
— Джон Уиллис?! — наконец удивилась она. А деду этого и надо было (сбить её совсем с толку).
— Как?! — закричал он от изумления. — Ты что, не знаешь, кто такой был Джон Уиллис Кэнстон?!
— Я первый раз слышу это имя.
— Ведь его могила, — объяснял ей дед. — Она ведь дала много о нём знать. А памятник… — он задумался.
