— Послушай, — сказал Кате Костик, когда они остались наедине, то есть родители не слышали их разговора, — ты всех уела. Зачем тебе это понадобилось?
Катя промолчала. Даже разговаривать с ним не хотела.
— Ты понимаешь, что твой двойник теперь будет меня ненавидеть? Она может подумать, что я с тобой в сговоре.
— Я думала, — снизошла Катя до того, чтобы ответить, — ты хочешь передо мной извиниться.
— ЗА ЧТО?!
— За то, что ты выломал дверь и не потрудился её отремонтировать. За то, что ты был со мной слишком высокомерен.
— Мы не о том разговариваем! Как мы будем разруливать всё это недоразумение, которое ты устроила? Причём здесь дверь!
— А что ты считаешь более важным той двери, которую ты разбил?
— То, что я не выживу, если опять ТЕБЯ потеряю! Понимаешь?! То, что ТЫ мне нужна…
— Да? — мило улыбнулась Катя. — А я думала, мы про дверь разговариваем.
— Ну, причём?! ПРИЧЁМ здесь дверь?!
— А мне кажется, кто-то обещал поставить нам золотую. Ты, может быть, не помнишь, кто?
— Зачем ты надо мной издеваешься?! Тебе нравится меня мучить?!
— Ой, а что ты так нервничаешь? — всё улыбалась Катя.
— Да то, что ты разрушила наши с ТОБОЙ отношения! Теперь твой двойник найдёт сам всё золото, и ни с тобой, ни со мной не поделится!
— Ой, а ты разве не знаешь, что она сама «не может» найти?! По её прикидкам, найти должна я. Не знаешь?
— Я знаю только то, что она обманула тебя, когда разговаривала с тобой в подъезде.
— Да? Серьёзно? Ну, а теперь-то ты чего хочешь?
— Я хочу, чтобы она начала меня ревновать! Тогда есть надежда, что эта стерва поделится со мной золотишком… Господи, какая же ты тупая?! Всё тебе приходится дотошно разъяснять.
— Да ты сам тупой, — не переставала Катя мурлыкать своим сладеньким — лицемерзким голосочком. — Слишком поздно спохватился.
— Что значит, поздно?!
Внезапно «сладенький-милый голосок» Кати изменился на злобное шипение:
— То, что ты плюнул мне в рожу, когда я предложила тебе перепихнуться. Теперь я никогда тебе этого не прощу! Подонок…
— Какой я тебе подонок? Да ты сама…
— Сама — кто? Ну, давай же, договаривай… Не ты ли мне предложил заявить на вас всех в милицию? Ты. Но, когда я заявила, ты распсиховался? Что ж, довольно странная реакция.
— Я не помню, чтобы такое тебе говорил!
— Не помнишь!.. Ой, ты какой у нас бедненький…
Дело в ом, что Костик всё прекрасно помнил, но не ожидал, что ей так чудовищно удастся перепутать. Он ей говорил примерно следующее: «подай иск только исключительно на своего двойника», но получилось так, что все люди, которых Костик очень хорошо знал, оказались за решёткой, а чёртов двойник — в целости и сохранности. Именно это больше всего злило Костю: то, как дьявольски она перепутала его просьбу местами.
