— Как вы можете догадаться, ничего хорошего. Я думаю, он, как говорится, вполне светский человек. Пива, гарсон! Что вы будете пить, мадемуазель? Портвейн? И вы тоже?
Мегрэ поглядывал на катящиеся по сукну бильярдные шары, глубоко затягивался трубкой и наслаждался застойным мирком провинциальной жизни.
— Итак, это продолжается уже два года?
— Мы встретились два года назад.
— А как давно месье Мерсье начал посещать вас в доме старой госпожи?
— Больше года.
— И вам не приходило в голову пожениться?
— Старая госпожа, как вы ее называете, никогда бы этого не допустила. Она бы восприняла это как измену. Она очень ревновала меня ко всем. У нее никого в жизни, кроме меня, не было… И племянника, которого она терпеть не могла. Она относилась ко мне, как к своей собственности. Мне приходилось скрывать свои отношения с Жаком.
— Ваша очередь, месье Мерсье.
— Я не хочу, чтобы меня впутывали…
— Никто не собирается вас впутывать. Мадемуазель Сесиль просила расследования, а вы можете помочь полиции, отвечая на мои вопросы. Филипп Делижар уверяет, что ваши дела оставляют желать лучшего.
— Ну…
— Это правда?
— Ответь ему, Жак.
— Да, это правда. Мы вступили в дело с моим приятелем и купили три грузовика, чтобы возить рыбу из маленьких портов на Канале. К сожалению, грузовики оказались очень старыми, и вот…
— И когда?
— Что когда?
— Когда вы прикрываете ваше дело?
— Уже три дня, как грузовики стоят, потому что мы не заплатили за гараж.
— Спасибо. Теперь, мадемуазель, не повторите ли вы, во сколько вы пришли на улицу Реколле?
— Позавчера? Около четырех… Правда, Жак?
— Вы были с ней?
— Я привез ее в машине и ждал за углом. Это было в пять минут пятого.
— Вы приехали вместе из Байе?
Мегрэ сердито поглядел на Сесиль, которая раньше говорила, что приехала в Кан автобусом.
— Так. Теперь скажите мне, мадемуазель, вот что: когда вы прочли в газете о смерти Жозефины Круазье, вы попросили Жака отвезти вас в Кан. Во сколько вы приехали туда?
— Примерно в половине десятого утра.
— Расскажите мне подробно, что вы увидели.
— Сначала я увидела лакея, потом разных людей в вестибюле, потом Филиппа Делижара, который подошел ко мне и ухмыльнулся: «Я-то думал, что вы раньше прибежите». А потом я увидела тетю…
— Одну минутку. Вы видели тело? Где?
— В гробу.
— Значит, она была уже в гробу, но крышка еще не была закрыта?
— Они закрыли крышку немного погодя. Люди, которых я встретила внизу, были от гробовщика.
— И вы узнали лицо? Вы в этом уверены?
