Уже когда машина почти въехала в город, Ева не выдержала:
— Ты ещё долго намерен болтать сам с собой вот так и молчать?
— Кончаю. И уже собрался сообщить тебе первую новость. Я тебя люблю.
— Это ты так долго собирался с духом?
— Считай, что я был в глубокой заморозке и сейчас местами оттаиваю.
— Там, где водичка, ты мне очень нравишься, а где лёд — холодно.
— Вторая новость стара как мир. Не забывай, кто из нас главный. У тебя есть опыт самостоятельной жизни, он будет проклёвываться. В этом случае ты будешь натыкаться на острый лёд.
— Я буду твоей рабой.
— Пока не вижу в этом необходимости. Будь мне женой со всеми вытекающими, — тут полковник сделал паузу и объёмно увидел будущее. — И мамой наших детей. Но сейчас давай сосредоточимся на деле.
Уход от темы разговора слегка огорчил Еву, но она старательно решила привыкать к новому повороту в своей жизни.
— Мы сейчас с тобой в одной ауре, так что будь спокойнее, не крути в голове мысли, которые могут сломать мозг. Пожалуй, когда приедем на место, вообще ничего не делай. Учись быть саттвичной, вдруг потом тебе придётся заняться тем же. У меня такое чувство, что дисциплина характера ещё ой как пригодится.
— Ты начинаешь меня пугать?
— Даже нет подобного желания. Просто хочу напомнить тебе, откуда мы недавно вернулись и об их маниакальной мстительности. Хотя надо согласиться с тем, что это попросту профессионально.
— Профессионально — убивать?
— Устранять помехи, мешающие осуществлять планы.
— Мы же занимаемся тем же самым!
— Ты сама знаешь, что важнее не «что», а «как». У тебя за спиной есть трупы? Вот то-то и оно. Кровожадность не наш конёк.
— И не хотелось бы его когда-нибудь оседлать.
— Имей в виду, я сейчас не буду передавать идею всему масонству, чтобы они тут же сделали себе харакири. Мы будем действовать тоньше.
— Трамп?
— Я бы сказал, Ротшильд. Важно, на кого он сделает ставку, кому даст деньги, а потом избирательная карусель закрутится сама собой в сторону Трампа. Мы повлияем на решение товарища Джейкобса, а это уже никакие журналюги не раскопают. Тем более что копать или нет — командует он сам. Куда копать, на какую глубину и тому подобное. А обращать излишнее внимание на себя он никогда не позволит.
— Ты справишься с этим?
— Ничего невозможного нет, — поймав кураж, резюмировал Русь и, бросив взгляд на часы, добавил: — Вовремя.
Политехнический институт уже второй век неизменной учёной твердыней располагался в целом квартале северной части города у одноимённой станции метро. У одного из служебных входов полковника и Еву встретил молодой сотрудник в синем халате. Услышав от полковника необходимую для прохода фразу, кивнул и пригласил следовать за собой. Без провожатого среди зданий, флигелей и синих строительных заборов было бы трудно найти лабораторию, где Руся и Еву ожидали те же трое мужчин, которые несколько дней назад нанесли им визит в загородный дом. Расторопный малый без лишних слов и расспросов, уверенно лавируя в каменном лабиринте, через пять минут подвёл пару к дверям без какой-либо таблички и, кивнув головой, произнёс: «Вам сюда». Выполнив свою миссию, он растворился в потоке снующих по коридору студентов.
