— Шестьдесят… может семьдесят лет, — пожал плечами Хаджар.
Он взял палочку и поправил её горящее полено. Угли благодарно зашипели и чавкнули серым поясом пепла. Жар от костра жадно облизнул руки, заставляя Хаджара в очередной раз вспомнить времена, когда он носил генеральский медальон.
Странно — почему он мысленно все чаще возвращался в те годы?
— Значит двадцать восемь раз…
— Что прости?
Хаджар, за все время их знакомства, почти никогда не общался напрямую с Гаем. И уж тем более он не видел, чтобы последний улыбался. И, если честно, предпочел бы этого никогда и не видеть больше.
— Двадцать восемь раз «пра» внуки, — ответил Гай. Он протянул ладони к костру и немного вздрогнул. — Тепло… давно такого не испытывал…
— У тебя есть…
— Была, — перебил Гай и вновь закутался в свой драный плащ. — У меня была дочь, Хаджар. Очень давно. Иногда я забываю, как она выглядела. Наша память, насколько бы не была идеальной, остается человеческой. Многое мы просто не хотим вспоминать.
Хаджар промолчал. Он уже и сам об этом задумывался. Пока лента Чин’Аме не покинула его сути — Хаджару с каждым днем становилось все сложнее вспомнить лица своих родителей. Лица Неро и Серы.
— Сегодня я увидел её перед собой так отчетливо, — продолжил полуликий. — будто все это произошло лишь вчера… Она была хорошей девочкой. Любила волшебство. Я не был против.
— Гай я…
— Дослушай, генерал, — с нажимом произнес Гай и Хаджар замолчал. — Когда ей было три века — совсем еще юная, она повстречала странствующего наемника. Не самая лучшая партия, но… дети лишь гости в нашей жизни. Я отпустил её. Они странствовали почти семь веков, пока не вернулись обратно. Под самое начало войны. Я тогда командовал полком.
Глаза Хаджара слегка расширились. Он всегда знал, что у Абрахама и Гая имелось за плечами военное прошлое. Но он и не подозревал, что Гай служил в чине старшего офицера.
— Его ранили. Тяжело. Он потерял все свои силы. Внешне выглядел нормально, но внутри все энергетическое тело в лоскуты. Моя дочь сперва пыталась ему помочь, но потом стало понятно, что все напрасно.
Гай замолчал. Ему явно тяжело давалась эта история. И не только потому, что у него отсутствовала половина рта.
— И она…
Гай кивнул.
— Разбила собственный источник, — подтвердил он подозрение Хаджара. — Осталась жить смертной жизнью. Меньше полвека прошло с того момента, как смерть пришла за ними. В одну ночь. Мои внуки проснулись со своими детьми, а их родителей — моих детей, уже не было. Внешне они словно заснули, но… Смерть близко, генерал. Нельзя об этом забывать.
