А никак не все эти пафосно названные ступени…
— Неплохо, мальчишка! — засмеялся Кафем, когда его ножны ударил о плоскость Синего Клинка.
Вокруг Хаджара разлетелись волны синего ветра — он пока еще не очень хорошо себя контролировал. Слишком мало опыта в состоянии Безымянного. За прошедшие месяцы нейросеть успела провести лишь десять тысяч боев, что никак не могло соперничать с опытом адепта, прожившего десять тысяч лет.
И все же — Хаджар сейчас выглядел совершенно не как тот, кто вступил на свою ступень силы лишь несколько декад назад. Скорее, как адепт, бьющийся на ступени Безымянного уже почти несколько веков.
Это и была его единственная, в этом проклятом мире, безымянная карта — бесконечные сражения внутри собственного разума. Неустанные боль и смерти, которые он переживал каждую секунду.
Кафем был силен.
Двигался быстро.
Но он все еще оставался человеком и не шел ни в какой сравнение с Императором Драконов, да будет Великий Предок к нему благосклонен.
Хаджар, приняв удар в жесткий блок, мгновенно присел и подсек ноги Кафема. Ударом его ноги можно было срезать пик горы в регионе смертного, но в бою Безымянных этого хватило лишь чтобы заставить Кафема разорвать дистанцию.
Уходя перекатом в сторону, Хаджар вскочил и раскрутил меч синий восьмеркой, пока не отправил себя и острие клинка в неистовом выпаде.
Рассекающий пространство ветер ударил по нескольким наемникам, оставив на их броне Императорского уровня глубокие порезы.
Может простых Повелителей и Безымянных это бы удивило и поразило — такая неудержимая мощь, но Кафем лишь продолжил смеяться. Он отбил удар Хаджара ножнами так, словно это был не несущая смерть синяя сталь, а назойливая муха.
— Ты дерешься как деревенщина, мальчишка! — Кафем шагнул вперед и ударил ножнами в грудь противнику.
В месте удара одежды Хаджара вспыхнули синевой. Сработало единственное свойство, заложенное в доспехи королевой Мэб — способность поглощать часть удара.
И если бы не это свойство, то переломало бы не только кости, но и задело бы внутренние органы и, что куда страшнее, энергетическое тело.
А так — Хаджар отлетел на несколько метров. Перегруппировался в воздухе и легко приземлился на ноги. Сплюнув кровью, он усилием воли и энергией заставил собственные кости срастись, а страшный черный синяк на груди растаял всего за мгновение.
— Ты неряшлив, — сплюнул Кафем. — Посмотри, во что всего несколько твоих движений превратили эту поляну.
Вокруг сражающихся на земле красовались длинные порезы, срезанная трава источала немного сладковатый привкус. А на плачущем янтарем камне появились белые полосы.
