В эти же годы научные открытия революционизировали представления человека об окружающем мире и о самом себе. В 1859 году вышел в свет труд Дарвина «Происхождение видов».
Маркс и Энгельс
За эти двадцать лет Маркс и Энгельс создали свою, имеющую всемирное значение философию, которой суждено было стать боевой теорией движения рабочего класса. Часто считают, что марксизм — это механистическая догма, пытающаяся свести и человека и природу к узкому экономическому детерминизму. Те, кто придерживается такой точки зрения, очевидно, не знакомы ни с всеобъемлющими философскими трудами Маркса и Энгельса, ни с основами их экономического учения. Маркс принял гегелевский диалектический метод, но отбросил гегелевскую метафизику. Говоря словами Маркса, нужно было «в шелухе мистицизма обнаружить рациональное зерно». Вместо того чтобы считать явления реального мира проявлениями абсолютной идеи, Маркс говорил, что «идеальное — это не что иное, как материальное, перенесенное в человеческую голову». Это означает последовательное отрицание конечной истины. Энгельс говорил: «Эта диалектическая философия разрушает все представления об окончательной абсолютной истине и о соответствующих ей абсолютных состояниях человечества... Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем она видит печать неизбежного падения». В то же время диалектический материализм отвергает механистический метод ранних материалистов, которые, не располагая диалектикой, считали явления неизменными и неподвижными.
Революционный характер марксистской философии заключается в отрицании неизменности, в настойчивом требовании изучения процессов, протекающих в обществе, так же как и процессов, протекающих в природе. Марксизм оказал глубокое влияние на философскую мысль XIX и XX столетий, затронул все сферы литературы и театра, вызвав массу споров, клеветы и мистификаций. Те, кто ставит знак равенства между учением Маркса и экономическим фатализмом, естественно, приходят к заключению, что это учение стремится надеть на культуру смирительную рубашку экономики. Джозеф Вуд Круч доходит в своих утверждениях до того, что говорит, будто марксизм не довольствуется контролем над культурой, но ставит своей целью ее уничтожение. Круч говорит: «Разрыв с экономической организацией прошлого означает в то же время и разрыв со всеми традициями человеческих эмоций». Согласно Кручу, марксист должен прийти к выводу, что «поэзия, наука, метафизика — сколь бы ценными они когда-то ни казались — по сути дела представляют собой простое сибаритство, и время, отданное им, — это потерянное время». Если мы обратимся к сочинениям Маркса и Энгельса, мы увидим, что они постоянно подчеркивали значение культуры и ее разнообразие. Но Маркс и Энгельс энергично восставали против метафизических или трансцендентальных теорий культуры; они утверждали, что культура — это не средство достичь воссоединения с абсолютной идеей и не «предсуществующая категория», но что, наоборот, она существует лишь как следствие наличия человеческих взаимоотношений. Согласно Марксу, «не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Если мы отвергнем метафизическую первопричину, мы неизбежно должны признать, что все процессы развития культуры вырастают из всей совокупности окружающего нас мира. Маркс прекрасно понимает всю сложность человеческого сознания: «Над различными формами собственности, над социальными условиями существования возвышается целая надстройка различных и своеобразных чувств, иллюзий, образов мысли и мировоззрений». Совершенно очевидно, что эту надстройку невозможно свести к механической формуле. Более того, и общественное бытие и сознание находятся в состоянии постоянного взаимодействия: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, — это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан».
