— Ничего!
— А откуда берется энергия для переноса материальных тел?
— Тайна фирмы.
— И все же?
Какой Марий ретроград, подумал Олмир, все новое доходит до него как до жирафа. Ясно же: конденсируется рассеянная в вакууме.
— Так же, как у инфонтана, — нехотя раскрыл секрет Месенн.
— Спасибо большое, — поспешил поблагодарить друга Олмир. — Твой подарок весьма кстати.
Лично ему, наверное, репер пока не понадобится, так как отправляться куда-либо далеко от Зои и маленького Олми он не собирается. А вот снабдить этими устройствами экспедицию Антона Благова к Шару — дело полезное.
— Ладно, давайте займемся тем, ради чего собрались, — важно сказал Марий и закатил длиннющую хвалебную речь в честь Олмира. Вслед пошли поздравления других магов.
Олмир внимал хвалам, принимал подарки. Голова продолжала противно ныть. Исподволь терзала неясная тревога. Да и вообще настроение у него оставалось хуже некуда.
* * *
Возможно, тайная причина беспокойства императора была связана с происходящим в те минуты разговором двух мужчин, находящихся довольно далеко от всех населенных мест — на искусственном космическом объекте, именуемом Вторым биологическим комбинатом. Вредное и экологически опасное производство изначально размещалось не на поверхности Ремиты, а в ближнем космосе. После ж объединения с меритской общиной было полностью перемещено к границе планетной системы.
Один из двух беседующих, мощный телом, одетый в наряд, мало подходящий для пребывания в космосе, сидел напротив иллюминатора, полуотвернувшись от своего собеседника. Тот же, подобострастно согнувшийся, выжаренный жесткими космическими излучениями, говорил и говорил, второпях проглатывая окончания слов:
— …так вот, я нашел способ ввести в заблуждение все используемые ныне медицинские программы! Оказывается, недостаточно выделять только то, что потенциально может принести человеческому организму вред. Поистине величайшее открытие, граф! Надо же: столько блестящих умов создавало системы защиты, столько сложных алгоритмов анализа продуктов предложено, а элементарного не предусмотрели…
— Короче, пожалуйста, — с непонятной брезгливостью бросил граф.
— История ядов — это лебединая песня человеческой изобретательности и коварства. Самый непритязательный путь — разрушение, не мудрствуя особо, белкового вещества. Надежно, бесповоротно, но чересчур прямолинейно. А потому неэффективно. Любой активный химический реагент словно вопиет: «вот я, такой хищный и злобный, покажите мне жертву». Да только кто ему позволит смертоубийствовать? — простейшие детекторы поднимают тревогу. Попробуй заставить здравомыслящего человека выпить, скажем, ведро уксуса. Второй путь — нарушение либо обмена веществ, либо прохождения нервных импульсов. Поскольку процессы метаболизма млекопитающих чрезвычайно сложны, вносить нежелательные изменения в них можно неисчислимым количеством способов. Соответственно, велик и список потенциально опасных для здоровья веществ. Некоторые из них могут быть химически малоактивными, почти инертными. Распознать, какой эффект в организме человека они способны произвести, довольно трудно. Общая схема всех используемых в настоящее время анализаторов строится вокруг компьютерных моделей, с помощью которых просчитывается, насколько «полезна» или «вредна» та или иная пища, сбалансировано ли поступление различных веществ, и так далее. Так вот, накопление «пользы» тоже может нести смертельную опасность!
