– Потрясающе, – пробормотал я, – вот почему они платят мне так много.
Когда ее вырвало, гитаристка – по словам Тревора – откинулась на спинку сиденья и тихо застонала, ее глаза все еще были закрыты, а светлые волосы прилипли к щеке. Я свернул с главной улицы, нашел темный, пустой переулок и съехал на обочину.
Я ненавидел то, что мне приходится соглашаться с Тревором хоть в чем-то, но девушка действительно была красива. Даже в отключке, пьяная и пахнущая выпивкой, блевотиной и сигаретным дымом, она оказалась потрясающей. Большие глаза, обрамленные длинными темными ресницами, полные губы, накрашенные бордовой помадой, и темные брови, которые контрастировали с ее белокурыми волосами.
Я напомнил себе, что я здесь, чтобы убедиться, что она не собирается умереть в машине, а не для того, чтобы глазеть на нее. За последние несколько месяцев в моем лимузине было много красивых девушек. Особенно пьяных красивых девушек. Эта не стала исключением.
Эта девушка – жаль, что я не догадался узнать ее имя у телохранителя – теперь дышала свободней, на ее лицо снова вернулись краски. Наверное, помогло то, что она выблевала пятую часть спиртного. Удовлетворенный тем, что ей не нужно в больницу (хотя я не завидовал эпическому похмелью, от которого она проснется), я сосредоточился на том, чтобы отвезти ее домой. Хотел скорее вернуться к себе.
Я поехал на северо-запад, в район Саммерлин. Большой дом группы был бледно-персикового цвета с белыми колоннами и круговой подъездной дорожкой, а еще в нем оказалось совершенно темно.
– Вот черт.
Я вышел из лимузина, подошел к двери и нажал на дверной звонок, надеясь, что в доме находится ее ассистент или другой охранник. Никого. Я попробовал открыть входную дверь на тот случай, если ее оставили незапертой. Но нет.
Вернувшись к лимузину, я выудил из кармана мобильник и позвонил в диспетчерскую A-1. Тони Политано работал сегодня на линии.
– Тони? Это Джона. Мне нужен контактный номер кого-то из Rapid Confession.
– О, тебе досталась эта работенка? – Тони издал волчий свист. – Удачливый, гаденыш.
– Не такой удачливый, как бригада уборщиков, – пробормотал я, – так у тебя есть номер или нет?
– Секунду…
Я потер глаза и подождал, пока Тони снова включится.
– Джимми Рэй. Он их менеджер, – сказал он и пробубнил номер телефона. – И эй, сними для меня пару фоток, ладно? Блондинка? Она мега сексуальная, черт подери.
Я взглянул на девушку, развалившуюся на заднем сиденье. В голову закралась коварная мысль. Я, конечно, потеряю работу, но с выручки от продажи фотографий она мне не понадобится. Я мог бы находиться в горячем цехе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, и больше не беспокоиться, будет ли моя инсталляция закончена вовремя до открытия галереи в октябре.
