Между боями Панч постоянно встречался с поклонниками и давал им уроки, сдобренные неуклюжими, но от того не менее проникновенными речами о силе, ответственности, мужестве. Заканчивались эти выступления поединками между собравшимися. Дрались беззлобно, получая такой подъём душевных сил, что договаривались снова собраться через недельку, уже без Панча. Пончику новые ученики нравились и, поддерживая с ними контакт он с удивлением обнаружил, что его последователи в краткий срок распространились во всей Луне.
Увы, никто из них не мог рассказать ничего конкретного о Незнайке, разве что ходили слухи об экстремистской группировке землян, но те после массированной полицейской облавы ушли в глубокое подполье. И Пончик, мучимый чувством вины, всё больше расширял сеть своих учеников, забывая о пропавшем товарище лишь на арене.
И вот удар в гонг. В первом раунде соперники казались равными, одинаково ловко уклоняясь от ударов в боевом танце, но чем дольше шёл бой, тем чаще удары достигали цели, и хотя соотношение было примерно равным, Панч казалось не замечал урона, в отличии от выдыхающегося соперника. Всё закончилось в третьем раунде. Болельщики ликовали, продюсеры одобрительно кивали, прекрасное зрелище, пусть и с предсказуемым результатом, ни на миг не отпускало внимание зрителей. Панч с яростным победным рёвом вскинул руки к небесной тверди… и рухнул без сознания.
* * *
— Выпей это, тебе полегчает. Первые приступы не длятся долго.
Пончик разлепил глаза. Он лежал на кушетке в раздевалке, рядом сидели агент, тот самый, что подобрал его на пляже, и один из учеников, в мирной жизни аптекарь. Ещё несколько учеников стояли поодаль.
— Что это было? Он мне что, в затылок вмазал?
Аптекарь покачал головой:
— Будет лучше объяснить всё банальным сотрясением. Победу всё равно никто не оспорит. Заодно будет повод отменить грядущие бои… на деле всё серьёзнее, мы давно подозревали, что вы на самом деле землянин, это был лишь вопрос времени, когда «звёздная болезнь» дала бы о себе знать.
Следующие полчаса Были для пончика самыми неприятными в жизни. Для него, с ранних лет гордившимся бычьим здоровьем, перспектива смерти от болезни казалась особенно унизительной, но выхода не было. Вдобавок ученики почему — то ждали от него решительных действий по освобождению от гнёта корпорации Спрута, отчитывались о числе бойцов, предлагали планы саботажа заводов и захвата полицейских участков. Что делать? Будь здесь Незнайка. Всё было бы иначе, сказал бы своё коронное «не знаю», и разложил по полочкам кому чем заняться. Но Незнайка исчез и помощи ждать было неоткуда. Ученики закончили говорить. Затягивалось неловкое молчание…
