Она направилась к кассам. Вадим смотрел ей вслед и видел, как медленно и осторожно двигается женщина. И почему он сразу не обратил на это внимания? Или сначала она была полегче, пошустрее, а походка изменилась после того, как она просидела несколько минут на корточках? Беременная… Блин, в ее-то годы! У нее же нет детей, значит, ждет первого ребенка. Какой нормальной бабе придет в голову рожать первенца на пороге шестидесятилетия? Бред. Как так могло получиться, чтобы в молодости детей не было, а под старость – здрасьте, приехали?
Вадим смотрел, как Каменская расплачивалась на кассе за покупки, и быстро просчитывал варианты. Допустим, ей повезло, и природа наградила ее затянувшимся периодом фертильности. Вадим, конечно, не медик, но вроде слышал, что такое бывает. Почему не родила намного раньше? Не хотела и предохранялась? А теперь, выходит, захотела? Почему? Потому что ей скучно на пенсии, смысл жизни утрачен, а ребенок придаст этой пресной жизни новый смысл. Логично? Вполне!
Другой вариант: она всегда хотела ребенка, но проблемы были у ее мужа. Есть масса медицинских причин мужского бесплодия. Значит, этот ребенок не от мужа. Цепочка все та же: выход в отставку, скука, желание новых ощущений, новый мужчина. Завела любовника, по привычке не предохранялась, и вот тебе сюрпризик. С мужем, скорее всего, рассталась или вот-вот расстанется. Любовник тоже наверняка бросит, если уже не сделал этого. С работы попрут, как только уйдет в декрет. И с чем она останется? С пенсией и младенцем на руках? Немолодая, некрасивая, материально не обеспеченная мать-одиночка. Никому не нужная. Жалкая.
Жалкая.
Жалкая…
В груди словно звонко взорвался радужный пузырь. Как это, оказывается, приятно, когда можно самому и с полным основанием назвать кого-то жалким!
Вадим быстро подошел к только что освободившейся кассе, положил в круглый пластиковый лоток две сторублевые купюры, и едва кассир просканировала пакет – схватил печенье и бросил:
– Сдачи не надо.
Печенье стоило сто шестьдесят с чем-то, не обеднеет, тут каждая секунда дорога.
Каменская шла по-прежнему медленно, и догнать ее удалось всего в нескольких метрах от двери магазина.
– Все-таки я провожу вас, – сказал он. – Мало ли, вдруг поскользнетесь.
– Сегодня сухо, – равнодушно бросила она. – И заморозков пока не было.
– Ну, споткнетесь или еще что. Я же вижу, у вас спина болит, и все из-за меня. Если бы я не приставал со своими просьбами, вы бы… Кстати, меня Вадимом зовут. А вас?
