Наконец, вымотав нам все нервы, ночной гость затих, точнее, не затих, а ушёл, его шаги становились всё тише, пока совсем не исчезли в глубине ночного леса.
— Будем спать? — предложил я.
— Спите, — одобрила Варя, — я до утра подежурю, всё равно заснуть не смогу.
— Вольному воля. — сказал я и, снова завалившись на бок, окончательно вырубился.
Больше нас никто не беспокоил. Открыв глаза, я увидел, что настало очередное сумеречное утро. Варя крепко спала, а Ольга с Анечкой хлопотали вокруг костра. Ноздри защекотал запах мясного супа. Постепенно просыпались и остальные. Кирилл встал, потянувшись до хруста в костях, посмотрел на меня, что-то вспомнил, потом решил уточнить:
— Это ночью было или мне приснилось?
— Было, — не стал я его обманывать, — кто-то ходил вокруг лагеря, большой и толстый, с жёлтыми глазами.
— Чего хотел? — спросил Прокуда, зябко поёживаясь и просовывая руки в рукава пиджака.
— Не сказал, надо посмотреть, что за следы оставил.
Следы рассмотреть при таком свете было непросто. Сломанные ветки, содранная кора на стволах деревьев, а вот следов найти не могли. Максимум, примятые прошлогодние листья. Единственная пара отпечатков осталась там, где он стоял в тот момент, когда я увидел его глаза. Две босые ступни, почти человеческие, очень большие. Умар поставил рядом ногу и сказал, что у него сорок четвёртый размер. У нашего ночного гостя был сорок восьмой, если не больше. И масса его была не меньше массы Кирилла, по крайней мере, следы были гораздо глубже. Но больше всего нас удивило другое, у каждого отпечатка пальца была небольшая дырочка в земле, которую сложно было не заметить.
— Когти, — озвучил инженер то, что у всех вертелось на языке, — стопы, как у примата, но с когтями. Оборотень, наверно.
— А почему не напал? — не понял я, — оборотням ведь положено на людей нападать. Или он умный и понимает, что такое оружие?
— Всё может быть, — он только развёл руками, — я в оборотничестве не силён, их повадки знаю плохо. Сейчас мы отсюда уйдём, а завтра будем внимательнее, допускаю, что он про нас забудет и выберет себе добычу попроще. А если и завтра его услышим, то всё очень плохо, нужно будет убивать. Не отстанет.
— Если ещё раз придёт, — задумчиво проговорила Анечка, — разбудите меня.
— Зачем? — не понял я.
— Попробую поговорить, — спокойно объяснила она, словно каждый день разговаривает с оборотнями.
— Угу.
— Как он вообще на нас вышел? — не понял Кирилл.
— Очень может быть, — всё тем же спокойным тоном объяснил Прокуда, — что это не он вышел, а мы припёрлись в его владения, нашумели, навоняли дымом и, скажем, срубили его любимое дерево, о которое он так любил чесать спину. Допускаю также, что он здесь не один такой, но думать об этом не хочется.
