— Нету его в другой комнате, — со значением ответил Азвестопуло.
— Глупый у нас разговор, — рассердился атаман. — Ты убег или легавых с собой привел? Они в сенях, что ли, толпятся? Зови! И при чем тут Авцын?
— Твой бывший есаул — язычник, он служит охранному отделению.
Цецохо вытаращил глаза:
— Герасим предатель?! Кто тебе сказал? Да я с ним три года из одной плошки хлебал!
— Вот и дохлебался. Где дуван, что мы взяли в ломбарде?
— В мешке лежит, а мешок в комоде. Сам говорил, надо выждать.
— Загляни туда. Что-то мне подсказывает, что там пусто.
Атаман подбежал к комоду, распахнул дверки и начал страшно материться.
— Пусто?
— Ах он…
— Прокопий, времени нет совсем, — остановил Цецохо Сергей. — Убегать надо. Пока твой дружок сюда жандармов не привел. Собирай людей, драпаем в такое место, которое Герасим не знает.
— И что это за место? — совсем взбесился стодесятник. — Куда мы спрячемся? Из кулька в рогожку? Небось каплюжные следят за нами. Кругом засели, в каждой подворотне, и не выпустят.
— Слушай сюда. Твой Авцын — агент внутреннего осведомления.
— Это что значит?
— А то, что охранники, когда его завербовали, наблюдение с вас сняли. Чтобы не подвести агента.
— Не пойму, объясни как следует!
— Прокопий, возьми себя в горсть. Авцына купили! И теперь все сведения о тебе охранники получают от него. Других, которые, как ты говоришь, в каждой подворотне сидят, нету. Это значит, что еще можно утечь. Я ловко сюда прибыл, отнял у фраера газомоторный велосипед и долетел быстрее ветра. Не иначе, Герасим увидал меня в окно и сбежал. Пока он до Рождественской доберется, пока оттуда приедут — минут пятнадцать у нас есть. Ноги в руки и деру!
— Откуда ты знаешь, что нету их никого? Выйдем, и нас сцапают…
— Деру, деру! Собирай всех и бежим!
— Стой! — вдруг спохватился атаман. — А что у тебя в кармане?
Грек вынул руку и ухмыльнулся:
— Там, брат, вошь на аркане. Была люба [63], да осталась в охранном отделении. Деру, деру!
Стодесятники покинули номера Искидарова в страшной спешке, даже носильные вещи бросили. Когда появились жандармы, там было уже пусто. Подполковник Карпов рвал и метал:
— На что мне подштанники Цецохи, вы мне его самого доставьте! Где преступники? Куда они могли скрыться? Чтобы весь город обыскали!
А масалки в это время прятались на Тарасовском армянском кладбище. Оно было не огорожено и не охранялось — заходи кто хочет… Поэтому в теплое время года там всегда укрывались бесписьменные. Кое-как беглецы продержались до темноты, а потом двинули в Ясную Поляну. Наняли баркас и переправились на левый берег Дона, отдав за это револьвер с полным барабаном. Наплавные мосты Ростова и Нахичевани соединяла дорога, которая вела потом на Шматов хутор. Там-то и поселились стодесятники, заплатив за ночлег последние деньги. Цецохо был в ярости: банда разом лишилась и средств, и оружия. О завоевании Ростова теперь нечего было и мечтать.
