— Тогда и Блажкова вместе с ним. Много Яков нашей крови выпил и еще больше выпьет, ежели его не приструнить. Как думаешь, братка?
Прохор задумался, потом произнес:
— С одной стороны, он по положению как частный пристав. Фигура! С другой, чин у него хоть и есть, но самый мизерный. И врагов Яшка нажил видимо-невидимо… Другие пристава аж зубами скрипят: сам не берет, и им не дает. Спишем его — всем легче станет. Вот только кому поручить? Хан Иван в земле лежит, Тусузов в каземате парится…
— Прикажи Мартынцову, — велел Самый Царь. — Пусть ребята с фабрики колесной мази ему помогут. Ракогон сподобит, как лучше сыскных подловить. Хорошо бы сразу обоих, чтобы не бегать за каждым по отдельности. Обещай надзирателю за это сотню, он в лепешку расшибется. Все?
— Нет, не все, — ответил Средний Царь. — Хотел тебя порадовать напоследок. Не зря мы Ракогона поили. Он сдал язычника, которого к нам сыскные подослали.
— Как подослали? Прямо в хевру в нашу?
— Почти. Помнишь, я рассказывал, что мальчонка бежал из участка? Из тех, кто на меже на Лыкова налетел, да обжегся. Антип тогда еще погиб…
— Чумаченко фамилия? Ивана Богдановича сын?
— Он.
— И чего? Я велел тебе с ним разобраться и пристроить к нашим делам. Ты сказал, что вроде парень годный, пусть остается.
— Вот этого годного к нам Блажков подослал, — сверкнул зло глазами Прохор. — Он и побег ему из участка устроил. Такие дела, братка! Хорошо, шкура Ракогон сообщил… за два червонца.
— Шкура, а полезная. Вот, значит, как. Шпиона к нам сунули легавые. Ты этому Чумаченке голову задом наперед поверни. Чтоб другим шпионам была наука. А еще земляк… Но Лыков, Лыков! Забыли мы совсем об нем, а зря. Нешто Антипа ему так и простим, братка?
— Нельзя… с одной стороны, — осторожно ответил Прохор. — А с другой — полковник из Петербурга. Это не коллежский регистратор Блажков и не Англиченков. Тут могут и разозлиться.
— Где, в Петербурге? — воскликнул Григорий. — Дотуда далеко, и тьфу на них. Лыкова нужно наказать, понимаешь? Нужно. Иначе вся блатная мелюзга нас разуважит. И тогда явятся новые монархи и покрошат нас хлеще легавых. Сам знаешь, как это делается. Или ты, или тебя, слабину давать не моги. А Лыков? Братку нашего убил и ходит в целости и сохранности. Думаешь, в Горячем краю этого не видят? Или в Берберовке такая картина нам весу придает? Тут как в политике. Мы с тобой «цари» и правим в Ростове самодержавно. Лыкова надо казнить, но…
Средний Царь насторожился: что придумал старший брат?
