– Че за Мертвый город? – поинтересовался я.
– Древний заброшенный город в Великой пустыне. – пояснил Гуал. – Когда-то, это был прекрасный тропический лес, а в нем высился прекрасный город. Там всегда проходил великий турнир за звание верховного. Но миллион лет назад в одном из поединков один отчаянный кандидат, проигрывая сопернику, в отчаянии призвал сильного огненного духа. Тот оказался ему не зубам, и сила огня вырвалась на свободу, создав на месте джунглей пустыню. Самое печальное тут в том, что и горе-шаман сам погиб, просто зазря погубив и лес, и город, и тысячи ни в чем не повинных жителей. Почти все остальные шаманы выжили при этом, загнав духа обратно в его стихию и продолжили турнир. Но с тех пор, дабы не повторить историю, соревнование проходит там же, посреди пустыни. А духи погибших жителей следят за тем, чтобы природа не стерла город с лица земли.
– Знаете что я обо всем этом думаю? – обвел я взглядом окружающих. – Спокойной ночи, вот что. Завтра поговорим и о турнире этом вашем, и обо всем остальном. Если кто разбудит раньше полудня – обоссу и скажу, что сами виноваты.
С этими словами я развернулся и пошел на поиски своей спальни.
Утро наступило где-то после полудня. В кои то веки я наконец нормально поспал. А, ну правильно. Я ж бегунок опьянения так и оставил на «легкой степени». Немного поигравшись с регулятором алкоголизма, погоняв его туда-сюда с нуля до максимума, поставил на ноль и открыл расширенные настройки способности. Да, вполне логично, в интерфейсе было место для галочки «трезветь автоматически». «Пьянеть автоматически» я не стал врубать, оставив ручное ограничение на средней степени опьянения. Захочу в говно – вручную бегунок двину и окосею чисто за счет астрального кармана! И вот, в трезвом уме и хорошем настроении я потянулся и начал вставать. Чуть не раздавив пушистика.
– Сорян, покемошка, не заметил. – извиняясь, погладил я змеебоя. – С меня вкусняха.
Немного подумав, питомец кивнул и, ворчливо пискнув, сдриснул куда-то. А я, усмехнувшись, пошел в уборную. Фентези фентезями, а ссать по утрам хочется вполне по обычному. И вот, блаженно зажмурившись, я удачно покосплеил писающего мальчика в керамический высокий кувшин, служивший местным ночным горшком.
– Ясного утра! – раздался рычащий голос откуда-то из района пояса, от которого я чуть не поседел и не изобрел скульптуру какающего дяденьки.
– Ты совсем из ума от старости выжил? – спросил я у торчащей из штанины головы духа-шамана. – Или хочешь провести эксперимент, где в дуэте шаман-дух оба будут мертвыми? Один от старости, а другой от разрыва сердца и печени?
