Внезапно Лина ойкнула и едва не свалилась в воду. Кто-то толкнул ее сзади, видимо, решив таким образом невежливо, но доходчиво поторопить у источника. Мол, ты тут не одна. Набирай скорее воду и давай отваливай.
– Эй, поаккуратнее! – крикнула Лина, едва не соскользнув по глине вниз, и судорожно хватаясь за ветки, свисавшие к воде. – Живой воды всем хватит!
Ответом ей была оглушительная тишина.
Лина оглянулась – никого. За воротами послышались веселые голоса. Группка приезжих с пластиковыми канистрами приближалась к ней, громко перебрасываясь шутками.
– Простите, вы никого по дороге не встретили? – спросила Лина, безуспешно пытаясь унять дрожь в коленках.
– Женщина, вам что, нашей оравы мало? – хохотнул молодой мужчина в спортивном костюме. – Вон, смотрите, мы даже птичек на том берегу спугнули.
Лина обернулась в сторону речки. Расправив роскошные крылья, пара журавлей поднялась в воздух и отправилась в более тихое место.
«От жары, что ли, мне повсюду чудятся привидения? – подумала Лина. – При солнечном свете, вроде бы, призраки не появляются. Это в темноте может черт-те что привидеться».
Лина вспомнила рассказ прежней соседки по комнате – Татьяны Викторовны. Эту сенсационную историю дама приберегла к концу своего пребывания в санатории. Когда-то она работала смотрителем в Политехническом (разумеется, еще до реставрации музея). Несколько раз ей довелось по работе спускаться в бескрайний подвал этого серьезного научно-просветительского учреждения.
– Представляешь, – сообщила как-то страшным шепотом Татьяна Викторовна, – однажды в этом подвале я чуть не померла от страха. Ты не поверишь: меня там преследовало приведение! Какое-какое? Настоящее! Ну просто-таки мчалось за мной по коридору.
– Татьяна Викторовна, позвольте спросить, чье это было привидение: Ландау, Капицы или академика Семенова? – спросила Лина с неуместной иронией. Татьяна Викторовна сурово оборвала ее:
– Вот ты смеешься, а мне начальница выговор сделала. Потому что прежде в этот подвал никто из сотрудников в одиночку не спускался. Там такие лабиринты, что, завидев привидение, я рисковала умереть от разрыва сердца и наверх никогда уже не выбраться.
«Дааа, какой смысл требовать от российских обывателей придерживаться научного мировоззрения, если даже в храме науки, в Политехническом, сотрудники свято верят в привидения, дурной глаз, гадания, предсказания и прочую чепуху», – подумала тогда Лина.
Сейчас она почти бежала по деревенской улице и уже без смеха вспоминала рассказ Татьяны Викторовны. Оставалась слабая надежда, что привидения боятся солнца и людных мест. В отличие от земных отморозков, сотканных из плоти, крови, алчности и ненависти к нормальным людям.
