Мальчик опять завыл, и Саша его уже возненавидел. «Да перестань ты орать! – пронеслось у него в мыслях. – Терпеть не могу нытиков! Терпеть не могу детей, вокруг которых прыгают родители! Почему одним все, а другим ничего? Почему у меня нет мамы?! Чем я это заслужил?!»
Если Сашку раздражали только нытики, то Леху раздражали все, у кого было то, чего не было у него. А это относилось почти ко всем, кроме детей из детского дома. Поэтому бесили его все.
– Да давайте мне его билет, я с радостью прокачусь на карусели! – раздался голос Лехи.
Мальчик встрепенулся, мигом перестал плакать и с сердитым видом молча прошел на карусель, забыв напрочь о сахарной вате.
– Вот так всегда… Как только есть угроза, что могут отобрать, то сразу все надо. Как же вокруг них скачут мамки! Это ж надо! – сказал Леха слегка озлобленным голосом.
– А я был бы не прочь, чтобы вокруг меня так прыгали. И хотел бы иметь свою комнату, и собственные игрушки, и новую одежду… – вдруг нашло на Сашку.
– И че, променял бы нас на какую-то тетку?! – взъерепенился Леха.
– Вас – ни за что! Но от мамы бы не отказался.
– Ой, ладно! Мамки разные бывают! У меня вот такая, что я к ней сам не пойду ни в жизни! Ничего хорошего от нее никогда не видел!
Леха рос в неблагополучной семье. Все было настолько плохо, что однажды, когда он в очередной раз прибежал к соседям, чтобы спрятаться от своего разбушевавшегося отца, они позвонили в милицию. Тогда Лешу определили в детский дом, а родителей лишили родительских прав.
И папа, и мама Леши часто уходили в запои, точнее, почти из них не выходили. Те редкие моменты, когда они были более-менее вменяемые, он почти не помнит, зато помнит ненависть, с которой с ним обращались, и страх, который он испытывал, когда отец выходил из себя и начинал буянить. Леша хотел забыть свою семью и никогда о ней не вспоминать.
Но Сашке все равно защемило где-то в груди и долго не отпускало. Он мечтал, чтобы у него была своя собственная мама, которая читала бы ему сказки на ночь и гладила ему волосы, целовала его перед сном… Еще дома стоял бы запах чистого белья и свежевыпеченных булок. Охххх, класс! У него никогда этого не было, но он знал, что так бывает. И он видел, как другие мамы общаются со своими детьми. Да, он очень хотел, чтобы у него тоже была мама.
