Все-таки я какая-то неправильная женщина. Другая бы уже не вылезала из текстильных лавок: покрывала, подушечки, занавесочки, тюль… а меня только от одной этой мысли воротило. Место, где спать есть, и ладно.
Наста лежала на кровати и ревела в подушку. Кажется, я знала в чем причина. Оставалось надеяться, что сгоряча она не проткнула ублюдка шпагой.
Пришлось вытягивать подробности, хотя это было больше нужно подруге в качестве терапии, чем мне. Я давно знала, чем все кончится.
Подающая надежды звезда сцены незаметно исчезла с вечеринки, бросив Анастасию в одиночестве. Возможно, с любой другой дамой это прокатило бы, но не с подготовленным агентом Треста, способным идти по следам даже в другую вселенную. Найти человека в соседнем квартале – легче легкого. Тем более в спальне молодой баронессы, тоже внезапно пропавшей из дома городского главы.
– Знаешь, что он заявил? – подруга размазывала тушь по щекам и все еще всхлипывала, – дескать, рядом со мной невозможно чувствовать себя полноценным мужиком. Я слишком независима, и смотрю на всех как на людей второго сорта, будто я какой ангел, а они все презренные смертные.
Накрыла ее ладонь своей.
– Так и есть, Наста… так и есть. Мы ангелы. Рождены с крыльями и наша стихия – небо. Они вынуждены ходить по земле. Мы можем опуститься на время и гулять рядом с ними, да только все равно постоянно смотрим вверх. Высота зовет нас, и они это чувствуют. Не понимают, но ощущают и, рано или поздно, начинают беситься. Твой актер проснется завтра в убогой квартире, потащится на репетицию, а вечером будет топить разум в дешевом вине в обществе таких же, как он. Ты начнешь утро на морском пляже, – я кивнула на дежурный якорь в виде раковины, лежащий на тумбочке у кровати, – а закончить можешь в любой другой вселенной. Можешь посетить карнавал в средневековой Венеции или посмотреть на бои гладиаторов. Как вы можете быть вместе?
– И что теперь? Всю жизнь быть одной?
– Ты сама говорила, что настоящие отношения возможны только с равным. Речь не про положение в обществе, а про внутреннюю свободу. Она у нас имеет больше степеней, чем у простых людей. Ты еще встретишь своего ныряльщика, с которым сможешь быть откровенной до конца. Нельзя скрывать большую половину жизни от любимого.
– Тогда к лешему! Гори они синим пламенем, все эти вечеринки! – воскликнула подруга, сорвала с шеи ожерелье и швырнула об стену. Жемчужинки звонко запрыгали по полу.
– Согласна. Пусть в нашей жизни пока будет только работа. Трест и есть наша жизнь. Только сегодня поняла, что когда мы выходим в общество, то калечим и себя, и окружающих.
