Я сказал и задумался. Было страшно, ясный пень, подговаривать малышей подраться со старшими, но очень хотелось быть покруче и не гонять в магаз для старшаков за сигаретами и семечками. Это точно Машке и Ленке понравится. Можно будет гулять их позвать, а не просто: «Мороженое нам, Маркуша, купи и вали на фиг».
– А ты в Машку влюбился, да? – спросил я Арсена.
– Нет, – ответил он.
Я ждал, что он продолжит что-то говорить, но Арсен молчал.
В игре «Земли» победил я. Мы сыграли еще раз, и опять победил я. Еще бы: мы в прошлом году каждый день со Струковыми в эти «Земли» играли и хорошенько насобачились ножик в землю кидать. Потом, правда, Санек нож потерял, и все наши «Земли» накрылись: ножа-то больше не было. А мне нож дома никто не давал. Да и перочинный у нас был только один – отцовский, а кухонным играть было бы неудобно. Кухонный совсем не втыкается в землю, поэтому и тащить его с кухни было бы без толку.
* * *
За карбидом на другой берег нам возвращаться было лень: опять переплывать Урал, опять мочить башмаки и одежду. На этот раз обойдемся без этого. А за карбидом потом придем: никуда он не денется. Завтра. А может быть, и послезавтра.
Мы оделись и пошли прочь от старицы в сторону Зауральной рощи. В самом ее конце был большой белый мост на тот берег. Хоть мы и дадим большой крюк, но зато не намокнем.
– В Лётку пойдем потом, – сказал я Арсену.
– Куда?
– В Лётку. На вышку парашютную залезем.
– А что на вышке?
– А ничего. Просто высоко. И ветер сильный дует, прямо сносит.
– Хорошо. Только есть охота, – сказал Арсен.
– Да. Надо бы поесть.
Мы вышли из зарослей в Зауралку и спросили у проходящего мужика, сколько времени. Оказалось, что уже пять часов дня. Мои родаки сейчас вернутся с работы. Будут переживать, наверное, что утром меня выгнали, отец особенно. Мне очень хотелось, чтобы отец запереживал. А мама – чтобы нет: она же ни при чем. Это не она меня выгнала, а этот батя дебильный. Ну и что, что деньги я спер? На дело же.
– Можно к Струковым пойти поиграть в комп, – сказал я. – Нас там накормят. Меня всегда там хотят накормить, когда я прихожу. Я всегда отказываюсь, но сегодня не откажусь. И тебя накормят. Ты вон на маму Санька и Димана хорошее впечатление произвел.
– Да?
– Конечно. У Струковых вообще родаки хорошие. Мы как-то окно в «ортопедичке» разбили: ну, бой с «Мадридом» был, и в окно попала стрела из нашего арбалета. Так вот, Наталья Михайловна только и сказала, чтобы мы свои дела подальше от ее больницы решали. Не наказала, не наорала, а просто сказала. Прикинь?! Помню, еще было дело. Дрон обкололся и уснул прямо у струковского подъезда. Наталья Михайловна его увидела, привела в чувство и отправила на скорой. А то сдох бы Дрон. Точно сдох бы. И тоже все без криков.
