– Пронесло, – сказал я.
Арсен, кажется, очень расстроился из-за разорванного рукава. Я бы тоже расстроился. За испорченную одежду меня ругали посильнее, чем за трояк или даже двойку в школе.
– Зашить можно, – попробовал я его успокоить. – Несильно же порвал.
– Попробую, – ответил Арсен.
Я проверил карманы. Не было ножа Струковых. Блин! Теперь уже расстроился я. Диман за потерянный перочинный швейцарский нож меня убьет.
– Пойду искать, – сказал я.
– Вместе пойдем, – ответил Арсен.
– Да не ты же потерял. Я быстро.
Я снова полез через забор. Лысый охранник уже ушел обратно в «дурдом». Я добежал до трубы, по которой мы спустились из палаты. Нож лежал там, прямо под окном. Я вздохнул с облегчением. Тут на втором этаже стали открывать окно, и я что есть силы дернул обратно. Кажется, не заметили.
За забором Арсен наворачивал зеленое яблоко. Еще одно он вручил мне.
– Тут тоже яблоня есть, – сказал он.
Да, почему-то одна яблоня росла за забором «дурдома». Видимо, сбежала. Я бы тоже сбежал.
Я взял яблоко и стал с удовольствием его жевать. Очень хотелось есть. Ни давнишние раки, ни яблоки с грушами меня не насытили. Арсен тоже выглядел очень голодным.
– Странно это, – сказал он. – Мы же им помочь хотели.
– Им не надо было. Их всех родаки в этот лагерь сдали, и они тут сидят как придурки и радуются. И родакам их в кайф, что их тупые карапузы под присмотром толстой тетки.
– Но если они не хотят сбегать, то зачем нас тогда ловить? Дверь держать? Мы ведь с хорошим пришли. Ошиблись только.
– Да их там эта тетка зашнырила. Ни за что в лагерь теперь не поеду. Мы-то думали, что нормальных пацанов в дурдом забирают, а вышло, что там нормальных и нету. Стукачи одни. Шпоки.
Мы по тропе пошли обратно к старице. Там было все так же тихо, и никто не купался. Я выбрал небольшой пятачок, похожий на пляж, разделся и с разбегу влетел в воду. Она была очень теплая. Гораздо теплее, чем в реке. Дно сразу ушло на глубину, и я поплыл на середину старицы. Середина была в метрах десяти от берега. Арсен полез в воду следом за мной.
Мы минут пять поныряли, но дна так и не достали. Старица была очень глубокая. Пока мы купались, нам на голову постоянно пытались сесть то стрекозы, то какие-то другие летуны. Их приходилось сдувать.
Мой пораненный палец опять закровоточил, и я вышел на берег. Заражения крови еще не хватало. Буду потом еще валяться по таким вот дурдомам. Я как мог стряхнул с себя воду и разлегся на берегу. Скоро пришел Арсен и сделал то же самое. Почему-то захотелось поспать, хотя днем мне никогда спать не хотелось.
