Главное – это сделать до того, как родаки спать пойдут. Шкаф у нас скрипучий, полы тоже скрипучие, и я попадусь. Надо дождаться, когда мама пойдет мыться, а отец будет на кухне или в зале смотреть телевизор. Телевизор у нас громкий – скрип шкафа они тогда не услышат.
Я продолжал играть в компьютер и ждал момента. Наконец, отец ушел в душ, а мама была на кухне. Готовила ужин. Что-то очень шипящее на сковородке. Я тихо пошел в спальню и открыл шкаф. Конверт был на месте. Я залез в него рукой и вытащил две бумажки. Потом посмотрел на них. Бумажки оказались не ста рублями, как я задумывал, а пятьюстами. Две пятисотки. Ну да… Кто сторублевые купюры хранит в секретном шкафу? Там должен быть только крупняк. Я быстро сунул одну пятисотку обратно, а вторую спрятал в карман шорт. Я закрыл шкаф и вернулся в свою комнату.
Зачем мне пятьсот рублей? Я должен сто восемьдесят. Ну двести. Можно сходить в магазин и разменять, но как тогда я верну триста рублей обратно в конверт? Там соток нет, и родаки вычислят, что я деньги упер. Нет. Забрать триста себе? Все равно уже взял. Пятьсот или двести – какая разница? Плохо, конечно, что украл, а теперь получается, украл больше, чем надо.
Мама пришла из кухни и сказала, чтобы я заканчивал с компьютером. Я выпросил еще десять минут.
За эти десять минут я придумал, как быть, и придумал так, чтобы не было стыдно, что я деньги украл. Я заплачу за Арсена. Он за меня вступился, когда Дрон бычил, и я ему помогу. Он хоть и туземец, как Костик сказал, но хороший. Глупый только – будет постоянно получать у нас во дворе, – но хороший.
Я выключил компьютер, сходил в душ и лег спать с облегчением: завтра меня не побьют.
Уже в кровати я вспомнил Дрона и спичечный коробок, который ему дал Колян Бажов. Что было в том коробке? Ясное дело, Дрон курит побольше Костяна, но не побежит же он сломя голову за спичками к Бажову. Я долго думал об этом, пока не уснул.
Утром я посмотрел на спрятанные пятьсот рублей. Они были на месте. Все такие же пятьсот. Не двести и не триста – пятьсот.
– Маркуша, выходи! – раздалось за окном.
Это был Санек Струков. Почему-то сегодня ему было лень подниматься на мой третий этаж и звонить в дверь. Я высунул голову в окно и сказал, что сейчас умоюсь и выйду.
Родители были на работе. Мама у меня вела физику в гимназии, а отец работал в какой-то инженерной конторе. Он так и называл свое место работы «контора». Что именно он делал и над чем работал, я не знал. Да и неинтересно мне было.
