– Туда нести?
– Туда неси. Приехал он тут, блин.
Арсен кивнул. Санек и вернувшийся Жирик в купальных шортах тоже ему кивнули. Я сжимал кулаки: взбесил меня этот Арсен своей тупостью.
Арсен развернулся, подошел к своему мусорному мешку и потащил его на свалку. Я был доволен. Прогнал чувака. Кажется, впервые.
– Вот чего ты до пацана докопался, Маркуша? – спросил меня Санек. – Он издалека приехал, боится тут всех, а ты докопался.
– Пусть боится, – ответил я, и мы все вместе двинули купаться на Урал.
Когда мы вернулись с реки, я снова увидел Арсена. Он говорил с нашими старшими. О чем там шел разговор, было непонятно, но, видимо, старшаки на него наезжали. Наши всегда сначала на всех наезжают, даже на своих, если они пока новенькие у нас. Когда Жирик три года назад переехал в наш двор, ему тоже было несладко. Хотя ему пришлось проще, чем остальным новичкам: у него отец – мент. Как только это выяснилось, от Жирика отстали. Выяснилось причем не от самого Жирика. Он молчал про батю, даже когда его засунули в канализацию и закрыли сверху люк, чтобы он там часок посидел. Не слюнтяй Жирик, хоть иногда и ноет, что его на войну не берут.
Мы подошли поближе к старшим пацанам. Арсен увидел нас и показал на меня пальцем.
– Вот с ним я говорил, – сказал он.
– Маркуша! – подозвал меня Рома. С ним рядом стояли Таксист и еще какой-то старшак. Видеть я его раньше видел, но, как зовут, не помнил.
– Чего?
– Новенького чурку тут «наяривал» поутру, да?
– Чего? – спросил опять я.
– Я не чурка, – сказал Арсен. – Я из Армении.
– Помолчи, тебя еще «нарядим», – сказал Рома.
– Так чего, Маркуша, вырос, что ли? Большим стал на малышей лезть? А то, что сам еще штаны застегнуть не можешь, ничего? – Рома надулся и выдвинул челюсть вперед. Он всегда так делал перед тем, как кого-то ударить.
Я съежился.
– Да я что, – ответил я. – Он парашу не туда нес, ну я и сказал.
– Так и было, – поддержал меня Санек Струков. – Отстань от Маркуши, Ром.
– Ты варежку закрой, щегол, – Рома повернулся к Саньку. – Короче, так. Параша или не параша, по фигу мне. Триста рублей мне принесешь, ясно? А то командир тут, сука, нашелся.
– Почему? У меня нету, – ответил я.
– А раз нету, значит, не лезь не в свое дело. Триста. Как хочешь. Неделя тебе.
Я повесил голову. Денег у меня не было. То, что мне давали родители, десять-двадцать рублей в неделю, шло на карманные расходы: воду купить после футбола или мороженое. Трехсот рублей у меня никогда не было.
