Скажет, что можно ей доверить хоть деньги, хоть что угодно. Так и было сказано, так что она – та самая.
Я кивнул.
– Что ж, – говорю. – «Руки кожевника», если уж на то пошло, вернулись под законное управление, но я согласен. Думаю, здесь найдётся какая-нибудь работа, как ты об этом столь любезно спросила.
Я услышал, как Анна набрала было воздуха, чтобы что-то сказать, а потом, очевидно, передумала. Плеснула себе ещё браги и, если она поставила бутыль на пол с большей силой, чем нужно, это, как по мне, её личное дело.
Эйльса ещё раз присела в книксене и улыбнулась мне несколько более чем дружественно.
– Спасибо, господин Благ, сударь, – сказала он. – Вы не пожалеете.
В этом не был я столь уверен, но хорошо понимал, какой передо мной выбор. Может, Эйльса на вид и казалась неуклюжей простушкой, но это была Служанка королевы, а я плавал в опасных водах.
Как раз в это время из подсобки показался Билли Байстрюк – да так и встал, глядя на Эйльсу с разинутым ртом.
Я нахмурился, он покосился на меня и кивнул.
– Она останется, – объявил он.
– Да, Билли, останется, – сказал я ему, но непохоже было, что это вопрос.
– А кто этот молодой человек? – спросила Эйльса.
– Я Билли, – ответил мальчик.
– Билли Байстрюк мы его зовём, – говорю я, – а это – Анна Кровавая.
– Доброе имя для солдата. – Эйльса смерила взглядом Анну.
– Ну и что с того? – огрызнулась Анна.
– Да так, ничего.
– Наверху есть комната, возле моей, – вмешался я, прежде чем между женщинами успела на ровном месте вспыхнуть ссора, как бывает порой между незнакомцами. – Моя тётушка там больше не живёт, так что можешь занимать.
Эйльса кивнула. Ни Йохан, ни Анна не возражали против того, чтобы спать с отрядом, но я знал – Эйльсу вместе со всеми поселить никак нельзя. Это ничем хорошим не кончилось бы – кое для кого. Не знаю, у кого именно из ребят достанет глупости совать руки куда не просят, но уж кто-нибудь да попытается. Как по мне, лучше исключить такую возможность.
– Очень обязана, – сказала Эйльса.
Я велел Билли проводить девушку до её комнаты, и парнишка, как настоящий юный дворянин, даже взял у неё котомку. Анна дождалась, когда они уйдут, после чего развернулась ко мне.
– Что это, во имя Госпожи нашей, ты делаешь, Томас? – воскликнула она.
– Мне нужна трактирщица, – говорю я. – Пора бы уже снова открывать «Кожевника» для посетителей. Думаю припахать Хари для этого дела, потому как у него, кажется, есть к этому склонность, а на что-нибудь другое он пока мало ещё годен. Но всё же он на своей ноге не сможет целую ночь стоять за стойкой. Она может подавать гостям, он может вести торговлю, а кого-нибудь ещё поставим у дверей.
