За всем этим Илларионов внимательно наблюдал с крыла мостика в бинокль. Здесь же присутствовали командир корабля и начштаба, делясь впечатлениями.
— Легкие крейсера в сопровождении эсминцев. Похоже, итальянцы нас не боятся, иначе бы более серьезные силы направили.
— А чего им бояться? Что тут такого страшно секретного и жутко важного в этой богом забытой Катании? Тем более, командование Супермарины кто угодно, но только не идиоты. Итальянцы прекрасно понимают, что конфликт на пустом месте с такими «темными лошадками», как мы, да еще в условиях войны с наглами, им совершенно не нужен. Они уже должны быть в курсе о тех безобразиях, что мы учинили. «Уорспайт» и «Малайя» все же доползли до Александрии, перехваченные радиограммы это подтвердили. Со скрипом и с матюками, но доползли. И скрыть такой разгром невозможно. А поскольку ни одна итальянская лодка не сообщала об атаке английского флота с такими впечатляющими результатами, то синьоры могли сопоставить факты и сделать правильные выводы. Если их лодки не причем, то кто тогда мог устроить наглам такой армагедедец? Кроме нас некому. Не греки, не югославы и не турки же, в самом деле. С французами наглы пока еще союзники. Поэтому, готовьтесь, что к нам сейчас начнут набиваться в друзья…
Между тем, быстроходный командирский катер с итальянского крейсера уже оказался под бортом у «Адмирала Макарова», подрулив к установленному трапу. И вскоре на палубу поднялся молодой офицер итальянского флота с небольшим чемоданчиком. Удивленно оглядевшись, он козырнул встретившим его людям и представился на хорошем русском языке.
— Доброе утро, господа! Капитано ди корвета, или согласно вашим правилам — капитан третьего ранга Винченцо Орсини. Направлен к вам офицером связи. Могу я видеть командира конвоя?
— Доброе утро, господин капитан третьего ранга! Добро пожаловать на борт! Прошу Вас!
Встретивший итальянца дежурный по кораблю проводил гостя в адмиральский салон, где Илларионов уже приготовился к установлению прочной российско-итальянской дружбы. От первой встречи зависит очень много. И смотря что офицер связи сообщит своему начальству, от этого зависят все последующие действия начальства. Пока итальянец добирался до салона, впечатлений у него уже должно было набраться выше крыши. Поэтому, он даже не пытался скрыть удивление, когда доложил адмиралу о прибытии. Илларионов поздоровался, предложил гостю сесть и поинтересовался.
— Ваш русский язык очень хорош, господин Орсини. Откуда, если не секрет?
