— Да, да — прерывала молчание Брешковская. Нина поняла, что старуха ждет, когда Нина выйдет. Нина встала, вышла. Накинула шубу. С трудом отперла примерзшую щеколду. Завизжала калитка. Нина шла не зная куда, закрываясь муфтой.
11.
— Ну в чем же дело то, батюшка, — понизив голос, подсаживаясь к Савинкову начала бабушка. — Тоже марксизмом по первоначалу то увлеклись? Да? А теперь захотелось волюшки да свободушки, распрямить крылышки да? то-то!
Она не давала говорить.
— Да марксистская программа меня не удовлетворяет, Катерина Константиновна, во первых пробел в аграрном вопросе.
Брешковская кивнула головой.
— Во вторых жить и работать пропагандно тоже не по мне. Хочу террора, Катерина Константиновна, настоящего народовольческого.
— В террор хотите? — сказала, пристально вглядываясь в Савинкова. — Что ж в добрый час, батюшка, чего же в сторонке то стоять, к нам, с миром надо работать. Решили рубить, чего ж тут взяли топор и руби. Только как же — отсюда то? Ведь заграницу надо бежать?
— Конечно, — рассмеялся Савинков. — Не здесь же начинать. Настанет весна, убегу. Я уж обдумал.
Прищурившись, Брешковская вспоминала свой побег по тайге из Баргузина с Тютчевым.
— Ну да — заговорила страстно и тихо старуха, — бегите, дорогой, бегите и прямо в Женеву к Михаилу Гоцу, там все наши сейчас, я сообщу, а вы перед побегом бросьте открыточку на адрес Бонч-Осмоловских, в Блонье, Минской губернии «поздравляю, мол, со днем рожденья».
12.
Когда Нина вошла, бабушка рассказывала:
— Мы с Гоцем то сначала не поладили. Он мне говорит: — «все вы к крестьянству льнете бабушка, а пора уж с этим кончать». Ну, а потом помирились. Вернулись? — обратилась бабушка к Нине. — А я вот видите все сижу, никак выбраться не могу, да ведь редко доводится с такими людьми то как Борис Викторович поговорить, душу то отвести.
— Что вы, что вы, я очень рада, вы бы у нас переночевали Катерина Константиновна.
Брешковская засмеялась.
— Ах, барынька, сразу видно что плохая вы кон-спираторша, да разве ж можно у поднадзорного мне каторжанке ночевать? Что вы, милая. Это раз было в Минске… — начала новый рассказ бабушка, но мельком увидав часы, спохватилась.
— Ох, силы небесные, заболталась. Мне ведь с сегодняшним ночным дальше. Вот если б вы меня до вокзала проводили, Борис Викторович.
Брешковская поднялась. Когда вставала, Савинков заметил, что стара уж бабушка, пересидевшие кости подняла с трудом.
— Вы куда же сейчас Катерина Константиновна?
