Вздохнул, но продолжил совершенно бесстрастно:
– Мы успели. И бандитов захватили, и капитана вытащили, только руки ему так искромсали – врачи не смогли ничего сделать.
– Где он сейчас? – голос Евы дрогнул.
– Не знаю. Вечером я навестил его в госпитале, а утром сказали, что он ушёл. Простите, мне надо идти.
Из костёла донеслось:
– Chrystus Zmartwychwstal! – Prawdziwie Zmartwychwstal![42]
Старый профессор шёл по городу, стараясь в разговорах с самим собой и воспоминаниях о прожитом забыть о недомогании. За спиной остались Костёл Обретения Святого Креста и монастырь бернардинцев, соединившие в себе удивительное переплетение разных стилей: готики, ренессанса, барокко.
«Поговаривают, напротив Костёла собираются строить новое здание драматического театра, интересно, чем сумеют ответить современные архитекторы?» – Александр Станиславович вздохнул. Ещё никогда дорога домой не казалась ему такой долгой.
Редкие фонари на мосту через Неман, отражаясь в чёрной воде, не рассеивали сумерки. Присесть бы на лавку, отдохнуть… Но на ближайшей с удобством расположился и храпит подвыпивший бродяга, а остальные заняты влюблёнными парочками.
По мосту, что-то громко обсуждая, шла весёлая компания. Девчушка в рыжем плаще и таком же берете, отчаянно жестикулируя, пыталась перекричать друзей, а поняв, что её не слышат, сорвала с головы берет и бросила в собеседников. В жесте было столько ребяческого, что профессор невольно улыбнулся: «Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали».
* * *
…Вот так же, крича и бросая шляпки, встречали их в городах освобождённой Франции в августе сорок четвертого. Странно, почему вдруг именно сейчас пришли эти воспоминания: улицы, изрытые воронками, развалины зданий, флаги Франции, вывешенные во всех уцелевших окнах; перезвон сохранившихся колоколов, речи, рыдания и неизменная «Марсельеза», подхватываемая возбуждённой толпой… Как давно это было.
* * *
…В тридцать пятом году вояж из Вильно в Париж ничем не напоминал поездку с юга России до Бреста по стране, раздираемой безумием гражданской войны. Удобное, уютное купе, пересадка в Варшаве, за окном поезда – аккуратно прибранная Европа, похожая на картинку в иллюстрированном журнале.
Прямо с вокзала – в Латинский квартал, к Сорбонне. Алесь ни минуты не сомневался в том, что найдет в Париже любимую женщину. Даже в этом огромном городе умная, красивая, нежная (тут Алесь вставил бы еще сотню прилагательных) женщина с насмешливыми чёрными глазами не могла затеряться.
