Мы вышли под дождь. Магазин был рядом, и вот мы уже на берегу, под тополями с бутылками какой-то «Крыницы» или «Аливарии».
Вот оно, наше серое озеро, в котором отражаются наши серые облака. Вот он, наш серый дождик, и ветер шатает деревья на острове, куда так просто доплыть на двух четырёхместных катамаранах. А вот мы на двух ржавых катамаранах под серым дождём: право руля, лево руля, юнга, отдать швартовый! У Адольфа с собой полторашка спирта, его мама работает в больнице или ларьке. И вот кто-то уже блюёт, кто-то в отключке. Нас эвакуируют спасатели в дырявой лодке. Ребята, кто из вас вырастет? Музыканты! Не верите? Спросите у пионеров в их дворце, мы там репетируем. Мимо дворца в сторону конечной проезжает старый рижский трамвай. Сейчас он развернётся и повезёт нас до «Престона». Но только Костя, Вадим и Жентос больше не могут пить, они пойдут домой, Лёха не может говорить, и его ведут домой. Мы же едем в дребезжащей «тройке», я, Дуба, Шурик и Адольф. Адольф приглашает нас в гости в Серебрянку, трамвай довезёт нас прямо к его дому, его мама на работе в больнице или ларьке. Да-да, Адольф, мы с тобой, давай затаримся в «Престоне». Но Шурик говорит: лучше вы с Дубой в «Престон», а мы с Адольфом поедем сразу, приготовим там всё, а то что-то у меня пятка болит выходить.
«Прыпынак «Тэатральная», – будет фальшивить на этом месте голос ведущего радио «Культура» через пару лет, а пока двери трамвая открываются в молчании. Напротив – «Белинвестбанк» неудавшейся реконструкции и развития, справа – бывший кинотеатр «Спартак», реконструированный в Молодёжный театр, слева – через Кропоткина – Театр белорусской драматургии, республиканский. По законам белорусской республиканской драматургии на остановке ожидают папа и Кузя. В то время как мы бродили по таинственному острову, они сидели в таинственной бытовке, и результат у нас и у них был одинаковый: надо было пополнять запасы провианта. А так как в ночное время запасы минского провианта можно было пополнить только в магазине «Престон» на прыпынку «Тэатральная», что будет произнесено ведущим радио «Культура» из трамвайного динамика только через пару лет, то законы драматургии привели нас в одно и то же место, в одно и то же время, в чёрном-чёрном городе, чёрной-чёрной стране.
Бля, думаю я, опять папа напился. И тяну за рукав Дубу, который уже собирался здороваться по всем приличиям. Осторожно, двери закрываются, и у Шурика теперь есть две остановки, чтобы познакомить Адольфа с папой и его другом скульптор-Кузя-живёт-на-вокзале. А у скульптора Кузи есть две остановки, чтоб рассказать про обелиск в лесах и позвать Адольфа с Шуриком в бытовку во дворе «Подвига народов».
