– Миссис Байрон, вы обвиняетесь в убийстве Питера Байрона и немедленно будете доставлены в Ньюгетскую тюрьму, чтобы впоследствии предстать перед судом.
– Что? Ты, верно, шутишь, Даниэль? – потрясённая заявлением мужчины Амелия попятилась назад, натыкаясь на чайный столик, опрокидывая заварник, который с грохотом упал на пол, расплёскивая терпкий напиток на ворс шерстяного ковра.
– Арестовать её! – отдал приказ Байрон-младший.
Двое из четырёх мужчин уверенным шагом направились к девушке, схватили её под руки и поволокли к выходу под трагические возгласы сестры.
– Амелия, нет! Это какая-то ошибка! – Мэри кинулась вслед за арестанткой, пытаясь ухватить ту за руку, но её остановил Даниэль, удерживая за плечи.
– Не влезайте в это дело, мисс Говард. Ваша фамилия и так почти лишилась уважения в обществе! Подумайте о своём будущем! Что скажет семья мистера Уитмора? – с угрозой ухмыльнулся детектив, крепче сжимая пальцы на худеньких предплечьях.
Девушка растерялась, но из ступора её вывел голос Амелии.
– Мэри, найди моего адвоката! Запомни имя – Джеймс Гудмен! Ты должна всё ему рассказать, он непременно разберётся!
– Очень сомневаюсь, – злорадно прохрипел детектив и, небрежно отпихнув от себя младшую Говард, вышел из гостиной.
«Любовь склонна по доброй воле к жертвам,
И платит самой дорогой ценой».
Уильям Шекспир
– Я бы мог сопровождать тебя на приёме у Линча, – молодой англичанин, заведя руки за голову, лежал средь шёлковых подушек, совершенно не стесняясь своей наготы.
– О, милый Джозеф, мне льстит твоё приглашение, но, увы, я вынуждена его отклонить, – ответила Амелия Говард, сидя перед трюмо, расчёсывая свои длинные тёмно-каштановые волосы, то и дело цепляющиеся за шнурки корсета дерзкими кудрями.
Джозеф Фостер к двадцати пяти годам добился немалых высот на журналистском поприще. Будучи юнцом, но ретивым и целеустремлённым, он начал карьеру в газете мистера Говарда. Ничего особенного – простые поручения, доставка корреспонденции, затем корректура текста и наконец небольшая колонка светской хроники. Но после того как отец Амелии пристрастился к бутылке, проводив в последний путь свою дражайшую супругу, молодому человеку пришлось отправиться в свободное плавание. Теперь же Фостер являлся штатным журналистом самой популярной газеты Лондона, но его сердце по-прежнему принадлежало семейству Говардов, а точнее – старшей из дочерей.
– Почему ты не хочешь ехать со мной? – в голосе джентльмена звучало искреннее негодование.
