– Все в порядке, Эм? – На его лице явно читалась озабоченность.
Он назвал меня уменьшительным именем, словно давнего друга. И мне еще труднее стало удерживать потоп. В горле у меня стоял комок. Я сглотнула.
Потянувшись через стол, он отвел мою руку от лица. И дальше он просто держал ее.
– Хочешь мне рассказать, что происходит?
Я могла бы. Я очень хотела. Но это было бы совершенно нечестно, правда? Я покачала головой.
– Мне пора, – пробормотала я. Мне вдруг отчаянно захотелось выбраться отсюда. Я привстала, отодвигая стул. Но он продолжал держать меня за руку, не отводя от меня глаз.
– Если что, я всегда рядом, Эм, – произнес он. И, глядя ему в глаза, я поверила.
Я слышала, как в ушах у меня барабаном стучит сердце. Вдруг в них что-то зазвенело. Казалось, я под водой – тону в своих собственных мыслях.
Схватив сумочку, висевшую на спинке стула, я отстранилась от него, освободив руку.
– Мне надо бежать, – произнесла я, повернулась и как в тумане стала прокладывать себе извилистый путь в тесном пространстве из восьми столиков, хотя в этом кафе должно было стоять только четыре. По дороге я налетала на чьи-то плечи, сшибала чашки, проливая чай на блюдца, удостоившись даже восклицания «Эй, поосторожнее!», которое услышала, уже добравшись до дверей.
Я быстро подымалась к Стрэнду, и слова Джеймса, казалось, заполняли мне голову: «Если что, я всегда рядом». Мне хотелось бежать. Как можно быстрее убраться оттуда. Иначе мне грозила нешуточная опасность: я могла вернуться прямиком к нему.
– Какого черта?.. – произнес Себ.
Я должна была кому-нибудь рассказать. Кому-то такому, кто не станет меня осуждать. Я знала, что могу спокойно рассказать Пиппе, она меня не выдаст. Но мы редко виделись с тех пор, как я переехала. Так что первым делом я подумала именно о Себовых ушах. Им я тоже вполне доверяла.
– И что, ты просто оттуда ушла?
– Ты должен мне помочь. Ну пожалуйста, – упрашивала я. – Помоги мне во всем разобраться.
На протяжении двадцати четырех часов, прошедших после той встречи с Джеймсом, я успела успокоиться, но мысли у меня путались как никогда. Что там, собственно, произошло? И почему это на меня так сильно действует? Он ничего особенного не имел в виду, когда сказал мне эти слова. Я была в этом совершенно уверена, но все равно никак не могла справиться со смятением. Оно относилось скорее не к тому, о чем мы говорили, а к тому, что осталось невысказанным.
– Ты что, думаешь, он к тебе клеился? Прямо вот реально? – поинтересовался Себ.
