— Поздравляю, Эр Воладар, — раздался от порога негромкий голос хозяина дома. — Ты нашел себе ифенху.
— О чем ты? — Разэнтьер встрепенулся, не прекращая гладить и почесывать Волка за ухом. Тот, успокоенный присутствием спасителя, спал крепче младенца.
— А, ты не знаешь? — Тайер выглядел как кот, который умиленно любуется возней подрастающих детенышей, оценивая, скоро ли можно будет отправить их на самостоятельную охоту. — Семьи Эр-риану издревле связывали себя узами с ифенховскими родами, пока Орден не начал эту треклятую войну.
— Как это?
— Очень просто. Дети лет в пять-шесть проходили испытание. На «мысленную близость» с Темными. И если кто-то кому-то приходился по душе — устанавливались связующие узы, как у тебя сейчас.
— Я этого точно не делал! — возмутился Разэнтьер. Костлявые пальцы, стиснувшие его ладонь, согрелись и расслабились, когти перестали впиваться в кожу.
— Разумеется, — усмехнулся Тайер, чуть показав верхние клыки. — Это сделал он, едва почуял, что тебе можно доверять. И наверняка сам не понимал, что творит.
— Бред какой-то. Это же против воли!
— Доверие зверя — это великий дар, Разь. Люди не знают такой верности, какую проявляют волки, если выбирают себе кого-то. Гордись — ты приручил его, и он будет защищать тебя до конца твоих дней надежней родного брата, но и ты обязан нести за него ответственность гораздо большую, чем за прирученного зверя. Понял?
Разэнтьер задумался. Выходит, за истреблением так называемой «нежити» кроется нечто гораздо большее, чем «защита людей от хищников», ибо эти самые хищники, оказывается, вполне уживаются с людьми бок о бок… Опять политика, не иначе.
— А зачем нужны эти связи? — спросил он.
— Для того, чтобы ифенху не сходили с ума и не охотились на людей, — коротко ответил Тайер. — Полагаю, предлагать тебе отдельную комнату бессмысленно, так что, я пришлю Селанту с еще одной постелью. Завтра утром вы отправитесь к Старейшине, я дам вам проводника.
И он вышел, оставив странную парочку наедине.
Ожидание затягивалось. Тайер отправил ворона с посланием четыре дня назад, а парочки ни слуху ни духу. Над лесом снова собирались тучи, грозя пролиться затяжным дождем, и Старейшина беспокойно ходил взад-вперед перед высоким окном в своем кабинете. Длинные полы синего кахари, расшитого на рукавах и груди золотом и перехваченного в талии широким тканым поясом-кодэ, разлетались на резких поворотах, кованые каблуки отделанных сафьяном сапог царапали дорогой паркет. Он отправил следопытов на поиски беглецов три часа назад, но ни птицы, ни мысленные отчеты опытных болотных воинов ничего внятного не приносили. Разэнтьер и Ваэрден пересекли границу леса, во весь опор удирая от Орденской погони, и как в воду канули. Причем, если верить глазам воронов, Волк лежал на рельмской спине мешком.
