Зверь тем временем уселся прямо напротив магов и принялся со скуки грызть прутья. Скрежет поднялся невыносимый. Юфус покосился на него и на всякий случай приготовил парочку боевых заклинаний — а вдруг перегрызет? Меалинда высокомерно усмехнулась — мол, трус! — но некромант предпочел не обратить на это внимания.
— Тогда почему он никак не проявил себя? — спросила она, теребя серебряный браслет на правом запястье. — За эти годы его сила должна была неминуемо выплеснуться.
— Я бы на твоем месте не торопил события, — усмехнулся старик. — А продолжал готовить этих красавцев. Они нам скоро понадобятся. Дезертир Воладар свою роль тоже сыграет, если будет действовать так, как вижу я. Командор будет особенно рад его провалу. А тебе, Юфус, я советую помочь даме с подготовкой. Хранителем или нет, но Волк нужен нам живым и лучше всего, невредимым.
Великий Магистр как-то странно захихикал и… исчез. Это оказалась всего лишь искусная иллюзия. Конечно, стал бы старый хрыч лично шастать по подземельям! Юфус зло сплюнул и отправился заниматься своими делами.
* * *
Ночь прошла отвратительно. Разэнтьер спал вполглаза, прислушивался то к неровному дыханию ифенху, поминутно вскидываясь проверить, бьется ли сердце, то к лесным шорохам — не дай боги, зверь какой кровь почует или погоня выйдет на след. Но все было тихо. Даже слишком тихо — словно чья-то ладонь накрыла их маленькое убежище. Несколько раз где-то вдалеке лаяли собаки, но не приближались, как будто их водили по кругу. Спокойствия от этого не прибавлялось.
Ночной мрак еще даже не начал сереть, а Разэнтьер уже был на ногах. Он заново развел костер из остатков хвороста, подвесил над огнем котелок с водой, проверил животных. После взялся осматривать подопечного, пока тот спал.
Увиденное Воладару не понравилось. Телу нужна была Сила, и много. Ранки от ошейника на горле воспалились и почернели, вместо того, чтобы затянуться, остальные, похоже, загноились. Молясь всем известным и неизвестным Богам, чтобы ифенху не проснулся, он принялся осторожно снимать повязки и заново все прочищать, резать полосами оставшееся полотно, отстирывать и кипятить задубевшие и бурые от крови бинты. Разэнтьер больше не рассуждал и не терзался страданиями — просто делал то, что сейчас было необходимо.
Война не терпит белоручек. И если ты сам не сумеешь помочь раненому товарищу в чистом поле, за тебя этого не сделает никто, особенно если с отрядом нет хотя бы лекаря. О маге-целителе и речи не идет, их отправляют только с крупными войсками, числом не меньше тысячи человек. Так что капитану частенько приходилось самому зашивать собственных подчиненных. Провозившись со всеми делами часа три, он, усталый и голодный, плюхнулся на землю рядом с ифенху.
