Бешеный волк | страница 2
— Спасибо… — растерянно ответил он.
На остальное он отвечать не стал, не пожелав обидеть спасителя грубостью. Сам обойдется как-нибудь, без Старейшин. Клыки и когти пока при нем. Кое-как он надел на лошадиную морду уздечку, влез животине на спину и подобрал поводья. Старик обречен. Наверняка, узнав о побеге, хозяин вздернет на дыбу всю прислугу. Но пожалеть — не получалось. Вообще ни о чем думать не получалось, кроме предстоящей дороги.
Ифенху пнул кобылу каблуками, пуская с места в кентер, и поскакал к воротам. Собаки его не тронут.
Они слишком боятся волков.
1. Бесприютный
На опушке леса гнедая встала намертво. Понукай ее, не понукай — кобыла упиралась всеми копытами и идти под темные своды не желала. Всадник поморщился — скоро рассвет, а он уже несколько дней не охотился. Опять придется прятаться от солнца. К тому же, рыцари недалеко…
— Послушай, Мышка, ты же умное животное. Иди сама, а то я тебя силой заставлю. Ты меня знаешь.
Лошадь знала, поэтому презрительно фыркнула и не пошла, хотя явственно задрожала. Ифенху нервно оглянулся, зыркнув желтыми глазами, и поглубже натянул капюшон плаща. Чуткий слух уже ловил звуки погони: топот, конское ржание, лязг железа и мужские голоса. Порезвиться, конечно, можно. Если бы не рассвет и голод.
— Ты думаешь, я хочу туда лезть? Ничуть. Подумай, у них своих ездовых тварей хватает. Так что, тебя они пустят на колбасу.
Кобыла фыркнула и неохотно двинулась в темноту черной чащи. Погоня приближалась. Уйти от нее — раз плюнуть, за два столетия Салегри обленился ловить его по-настоящему. Пройти краем леса, выйти на дорогу чуть в стороне и рвать когти, скажем, в Тифьин, там к Темным относятся терпимее. Но Бешеный Волк устал все время бегать. В каждом новом городе приходилось днем скрываться, да и ночью выходить на улицы с опаской — вдруг нарвешься на Инквизицию? Игра в салочки уже давно встала костью поперек горла, хотелось роздыха и покоя.
— Укушу, — угрожающе пообещал беглец. Мышка вняла и перешла на рысь, потом скакнула через валежину и вломилась в кусты, подгоняемая волей всадника. Под копытами почти сразу зачавкало.
Подлеска вокруг не было. Из почвы торчали коряги, тянули к путнику голые кривые сучья; высились кругом стволы в шесть-семь обхватов толщиной в ошметках влажной гнилой коры. Кроны, сплетаясь между собой где-то наверху, не пропускали к земле ни лучика солнца, только неясную серь, но зорким желтым глазам хватало. Волк с облегчением выдохнул и скинул с головы капюшон, проведя когтистой пятерней по волосам. Инквизиция сюда не сунется, кишка тонка. Чтоб этим железным банкам икалось дня три кряду, и Малкару ди Салегри заодно! Не останавливаясь от той деревни, как зайца, гонит, будто ему вожжа под хвост попала.