«Какую еще траву?» — вяло подумал Волк, приоткрывая глаза.
Безмерно уставший и небритый Разэнтьер как раз снял заснеженный полушубок и тяжело сел на край лежанки.
— Ты самую малость до упыря не дотягиваешь, — оскалился ифенху, изобразив попытку пошутить.
— А ты на него уже совсем похож, — не остался в долгу риану. — Вон, кожа да кости. Давай пей, что велено.
— Твой риану дело говорит, — кивнула ведьма, помешав в котелке ложкой в последний раз и взявшись сливать пряно пахнущий взвар в кружку. — Дрянной мальчишка Юфус пьет из тебя жизнь. По капле и медленно, но он не успокоится, пока не иссушит тебя до дна.
Ваэрден промолчал и отвернулся, уткнувшись лицом в подушку. От одного упоминания мерзкого имени сделалось тошно, хоть вой. Даже когда жесткая натруженная оружием ладонь человека легла ему на загривок, стала перебирать волосы, подобралась к ушам — он не дернулся, не зарычал.
— Там детвора дерево мун булками обвешивает, — принялся рассказывать Разэнтьер, безотчетным жестом почесывая ифенху за ухом. — Мальчишки умудрились аж на самую вершину залезть. Она под ними раскачивается, а матери внизу стоят и, на чем свет стоит, бранятся. Уже просили Римара туда забраться, и шкодников за пятки покусать.
— Полез? — заинтересованно обернулся Ваэрден. Римар перекидывался лаской, взбежать по шершавому стволу и колючим веткам он мог без труда.
— Не-а. Сказал, что сам так же лазил, когда мальчишкой был.
Ваэрден нахмурился, пытаясь припомнить, а доводилось ли самому сидеть на вершине дерева мун с булкой? Вышло плохо. Человеческая жизнь как будто скрылась в вязком тумане, и все попытки отыскать ее заканчивались ничем. А зачем вешают булки на дерево?.. Ах да, чтобы приманить птиц и удачу. С какой стороны птицы больше склюют, оттуда и удачу в наступившем году ждать стоит.
Он уже и забыл, какими бывают праздники Излома года. Всегда старался в эти дни уходить в лес, подальше от шумных людских скопищ.
— Где мы теперь? Все дошли?
— Все. И даже ран серьезных почти ни у кого, только Дайрен топором себе по ноге шарахнул, когда дрова рубил.
Волк фыркнул. Бывший интендант работать руками не умел никогда, и женушка частенько гоняла его скалкой за леность. Удивительно, что совсем не отмахнул.
— Это село власти Инквизиции не знает, — продолжал рассказывать Разэнтьер, как бы невзначай подсовывая Ваэрдену кружку с отваром. — И про известных богов никто ничего не говорит. Зато я слышал, что где-то неподалеку отсюда стоит заброшенный храм Колеса, и люди туда до сих пор с подношениями духам ходят.
