Дух в человеке проявляется в трех видах:
1. Страх Божий.
2. Совесть.
3. Жажда Бога.
1. Страх Божий — это, конечно, не страх в нашем обычном, человеческом понимании этого слова; это благоговейный трепет перед величием Божиим, неразрывно связанный с неизменною верою в истину бытия Божия, в действительность существования Бога как нашего Творца, Промыслителя, Спасителя и Мздовоздааттеля.
2. Второе, чем проявляет себя дух в человеке, это — совесть. Совесть указывает человеку, что право, что неправо, что угодно Богу и что не угодно, что должно и чего не должно делать. Совесть есть наш внутренний судия — блюститель закона Божия. Святые отцы называют совесть «голосом Божиим» в душе человека.
3. Третье проявление духа в человеке свт. Феофан метко назвал «жаждою Бога». Ничем тварным и земным наш дух удовлетвориться не может, пока не обретет покоя в Боге, к живому общению с Коим дух человеческий всегда сознательно или безсознательно стремится.
Велика и сложна задача духовника, велика и ответственность этого послушания — воспринять великое наследие — образ непоколебимой веры, твердого упования и евангельской любви и этим сокрушать все препятствия на пути следования чада за Богом…
Нелегка задача и духовного чада, и она предъявляет ему многие требования, из которых самое основное — это произволение своего спасения. Путь ко спасению начинается с момента обращения к Богу с чувством и сознанием своей погибели. Это сознание заставляет искать Спасителя и многих приводит теперь в Церковь. Вот тут на пороге Церкви у источника спасения и лежит первый камень преткновения для пробуждающегося к духовной жизни человека и для духовника, принимающего духовного младенца к детоводительству. Окрыленный новыми ощущениями, человек, входя в Церковь, своим сознанием устремляется прямо в Царство Небесное, к высоте тайн, сокрытых под непроницаемой завесой Божия откровения. И в этот момент духовник и духовное чадо вступают в единоборство с темной силой, которая готова лестью свернуть новообращенного со спасительного пути.
Прелесть вражья будет преследовать человека и потом всю жизнь, предлагая ему вражью сладость, но особенно опасна она в этот период становления, ибо она еще очень созвучна и родственна плотскому человеку и находит в глубине его души сочувствие и отклик. Сила духовника в этой брани — в молитве и в любви к возжелавшей спасения душе чада. Покров же чада — в доверии духовнику и в сознании своей греховности, и в недоверии себе.
