Ее последние слова меня поражают. Она член нашей семьи?
— Врачи сказали, что мы никогда не сможем иметь детей, — говорит женщина. — А мы хотим детей. Мы сделаем все возможное, чтобы у ребенка была хорошая жизнь.
— Если это будет мальчик, я могу научить его охотиться, — начинает было мужчина, но его жена не дает ему договорить:
— Девочке мы тоже будем очень рады. Если и она захочет охотиться…
Женщина осекается, и я представляю, как они с мужем переглядываются, размышляя, стоило ли заговаривать об охоте. Наверное, настоятельница не знает, что и думать, но меня эта ситуация заставляет улыбнуться.
— Мы правда очень хотим детей, — повторяет женщина, и в ее голосе слышны нотки отчаяния; она, словно подсудимый, произносит свое последнее слово в надежде достучаться до настоятельницы.
— Что ж, до родов еще остается несколько месяцев, поэтому мы с вами свяжемся и сообщим о своем решении. Я уверена, Господь знает, как будет лучше для всех, — произносит настоятельница.
Они жмут друг другу руки, и я слышу, как настоятельница читает молитву, в которой просит Господа проявить милосердие, а мужчину с женщиной — предать себя Божьей воле, а потом пара выходит из кабинета. Глядя на полотенца и на дождь, я задумываюсь, не стоит ли мне пойти закончить работу, пока кто-нибудь не увидел меня здесь, но теперь это кажется совсем не важным.
Иногда я забываю, что я беременна не навсегда. Странно будет не чувствовать, как малыш двигается, пинается и плавает внутри меня, — как бы я ни старалась, мне тяжело вспомнить, какой я была раньше. Когда это все закончится, мне придется привыкнуть к тому, что я ничего не буду знать о своем ребенке.
Мне совершенно ясно, зачем в монастырь приезжают все эти пары, но почему никто не сказал мне этого прямо? Это очень похоже на то, как бабушка сначала несколько месяцев делала вид, что я не существую, а потом посадила меня в автобус.
В кабинет вошла сестра Жозефина. Они с настоятельницей разговаривают так тихо, что мне приходится подобраться поближе к окну, чтобы их услышать.
— Не знаю, кажется, они еще слишком молоды, — говорит настоятельница.
— Но они женаты и уж точно старше, чем Руфь, — возражает сестра Жозефина.
— Я просто думаю… мужчина, кажется, большой любитель охоты. А что, если родится девочка?
— Не уверена, что это признак плохого родителя, — отвечает сестра Жозефина. — Все меняется, матушка; думаю, девочки тоже могут охотиться. Не сочтите за грубость, но вас от этих людей отделяет несколько поколений.
