— Летать туда-обратно слишком дорого. И я нужна папе все лето; у нас много работы.
— Жалко, что мама не может тебя подменить, — сказала Салли, глядя на маму, которая вцепилась в мой спасательный жилет, как будто он нужен ей, чтобы удержаться на плаву даже в стоящем вдали от водоемов аэропорту.
Но мама больше никогда не поедет рыбачить, а я не могу отказать папе. Хуже пропущенного отбора могут быть только подготовительные курсы, которые, если тебя примут, надо будет пройти следующим летом, прежде чем начнутся занятия в колледже. Я бы не смогла не рыбачить целое лето: это единственная возможность увидеть папу.
Салли и Иззи хотят как лучше, но у них нормальные родители: они живут вместе и с радостью вызываются подмести со сцены бутафорский снег после «Щелкунчика». Каждая моя зима посвящена «Щелкунчику», в котором мне дают незначительные роли. Девчонки тренируются все лето, и они явно в лучшей форме, чем я. Мама ходит на спектакли — она часто занимается продажей билетов, но папа ни разу не видел, как я танцую. Наши с ним жизни пересекаются на лодке.
Если бы не я, кто бы расфасовывал лососевую икру и следил за тем, чтобы рыба была хорошо выпотрошена? Это входило в мои обязанности, сколько я себя помню. Папа говорит, что даже дядя Горький не отрезает рыбам головы так аккуратно, как я, прямо по шейному позвонку. Салли и Иззи я этого не рассказываю. Это другой мир, другой язык.
Когда объявили посадку на мой рейс, мы медленно поплелись обратно к маме, которая предприняла последнюю попытку продемонстрировать моим подругам, как хорошо она разбирается в рыболовстве.
— Не забывай добавлять в машинку баночку колы, чтобы вывести из одежды запах рыбьей крови, — сказала она.
— Папа говорит, что тебя тошнило весь сезон. Как ты можешь скучать по лодке? — спросила я.
— Твоему отцу стоит попробовать порыбачить на шестом месяце беременности.
Класс, мам.
На шестом месяце беременности.
Мной.
Конечно, я во всем виновата.
Салли и Иззи молчали, натянуто улыбаясь, как будто смотрели балет, в котором мы с мамой по очереди, в зависимости от того, чья партия звучит громче, исполняем роль трагической героини. Она любит рыбачить, а не папу. Я люблю папу, и мне надоело рыбачить. Особенно сейчас, когда приходится выбирать между рыбалкой и другими вещами, которые я люблю.
— Добро пожаловать с небес на землю, Элис, — говорит папа, перекидывая ноги через борт и спрыгивая на палубу. Он поймал меня у рыбного трюма, где я, восхищаясь своей растяжкой, тянула носочек в резиновых сапогах.
