В архиве меня приняли радушно, чему я искренне радовалась, хоть и понимала, виной тому — личное назначение генерального меня на должность.
В обеденный перерыв, купив себе блинчик или пирожок, я выходила на улицу. Практически целый час я читала. Лето — это единственное время, когда я могу выбирать книгу. Начнется учебный год, и меня ждет только научная литература.
В один из таких обедов ко мне на лавочку подсел Павел Леонидович.
— Виктория, у вас отличный вкус. Я читал эту книгу, когда у меня сын ещё не родился, — Павел Леонидович глубоко вздохнул.
— Хотите, я вам её подарю — перечитаете? — я была бы рада хоть чем-то отплатить ему за доброту.
— Нет, Виктория, у меня зрение уже не то. Только на рабочие документы и хватает. Лишний раз стараюсь не напрягать глаза. А, может, вы мне почитаете, хотя бы небольшой отрывок?
Павел Леонидович слушал долго и внимательно. У него даже слеза пробилась. У меня тоже так бывает. Посмотрю мультик или фильм из детства, и такая ностальгия накатывает.
Наши чтения вслух стали традиционными, но в один из обедов Павел Леонидович не пришёл. Не появился он и на следующий день. Я ждала, оглядываясь и, отложив книгу, смотрела на выход из здания фирмы.
Ко мне подошёл невысокий мужчина лет тридцати пяти.
— Меня зовут дядя Миша, я водитель Титова.
— Что-то случилось?
— Да. Нет. В общем — Павел Леонидович приболел и уже второй день дома. Он отправил меня предупредить вас, чтобы вы не волновались.
Я расслабилась, но лишь на секунду.
— Это серьёзно?
— Нет, — мужчина присел со мной рядом. — Сердце немного пошаливает, а в остальном — всё в порядке.
Его слова никак меня не успокоили, и дядя Миша это заметил.
— Хотите, я ему позвоню, и вы поговорите? — предложил мужчина.
Павел Леонидович пригласил меня в гости, и я с радостью согласилась. Болел он около недели, и каждый день дядя Миша возил меня к нему.
В один из таких визитов я, как обычно, читала книгу. Титов в этот раз, как мне показалось, слушал меня не так внимательно, а витал в своём мире. Я перелистнула страницу и только начала читать следующую, как Титов закрыл мою книгу.
— Вика, пообещай, что сразу не откажешься, а подумаешь над моим приложением.
— Конечно.
— Мой единственный сын бывает дома в общей сложности только месяц в году, а в остальное время открывает филиалы по всей стране. Даже прошлый Новый год я встречал без него — дела не позволили ему приехать. Одиночество — самое страшное, что может произойти с человеком, тем более в моём возрасте, когда понимаешь, что жизнь подходит к концу. Я так к тебе привязался за эти дни, наши встречи, помимо разговоров с сыном по телефону, это единственная радость. Переезжай ко мне, я буду тебе очень благодарен.
