— Чтобы войти в голом виде к господину Оуэну и принять у него ванну! — сквозь зубы повторил Мегрэ. — Забавно, вы не находите?
— Я не стараюсь объяснить… лишь повторяю то, что мне сказали.
— Блондинку допросили?
— Ее зовут Жермена Девон… У нее действительно есть диплом медсестры, и до поступления на службу к господину Оуэну она работала сиделкой у другого шведа, господина Стилберга, который год назад умер…
— Естественно, она ничего не знает!
— Абсолютно ничего! Познакомилась она с Оуэном в Париже, куда приехала искать работу. Он нанял ее, и с тех пор она повсюду сопровождала его. Господин Оуэн, по ее словам, совершенный неврастеник, который боится, что сойдет с ума. Его дед и отец умерли в психиатрических лечебницах.
— И, несмотря на это, у него не было лечащего врача?
— Он не доверяет докторам, опасается, что его упекут в лечебницу…
— Как он проводил время, что делал по ночам?
Господин Луи удивленно перелистал свой блокнот.
— Погодите… Такого вопроса ей не задавали… Я что-то не соображу… Разве нельзя предположить, что по ночам он спал?
— Когда мадемуазель Жермена видела хозяина в последний раз?
— Сегодня утром. Она сказала, что зашла к нему в девять часов, как всегда, чтобы подать первый завтрак: ему не нравилось, чтобы его обслуживали слуги отеля. Ничего необычного она не заметила. Дверь в ванную была закрыта, ей и в голову не пришло заглянуть туда. Господин Оуэн вел себя как всегда, сидя в кровати, пил чай с тостами и попросил ее съездить в Ниццу и отнести по указанному адресу, на авеню Президента Вильсона, если не ошибаюсь, письмо, которое он взял с тумбочки…
— Где письмо?
— Погодите! Мадемуазель Жермена села на поезд, а на вокзале в Ницце ее ожидала полиция. Письмо лежало у нее в сумочке, вернее, конверт со сложенным чистым листом бумаги. Адреса, указанного на конверте, не существует, на проспекте Вильсона нет трехсот семнадцати домов…
Мегрэ сделал знак гарсону принести еще кружку и некоторое время молча курил, а его собеседник не решался побеспокоить комиссара.
— Ну, дальше? — вдруг спохватился Мегрэ. — Все?
— Простите! Я думал…
— Что вы думали?
— Что вы размышляете, сопоставляете…
Комиссар в отставке пожал плечами: глупо было предполагать, что он способен заниматься такой ерундой!
— Вы плохо информируете меня, Луи…
— Но, комиссар…
— Например, я ничего не знаю об одной очень важной стороне следствия… Признайтесь, ведь полиция интересовалась, кто съехал из гостиницы сегодня ночью?..
