В потолок было вмонтировано устройство, делающее копии, стоило лишь лежащей на столе специальной указкой показать на начало и конец фрагмента, который нужно скопировать. Можно было наговорить в микрофон комментарии к тексту, и они оказывались в нужных местах на полях копий. Можно было заказать перевод текстовых данных в таблицу по указанной форме или попросить построить по табличным данным диаграмму.
Спустя три недели непрерывной работы Антон добросовестно изучил значительную часть материалов, отвечающих изначальным критериям. Но в его мозгу не возникло даже смутной догадки, из которой могла бы выкристаллизоваться гипотеза. Антон начал с отчаянием думать о том, чтобы досрочно прервать командировку, доложить о своей неспособности решить поставленную задачу и подать в отставку. Эти мысли, сами по себе неприятные, к тому же мешали работать. Из-за них скорость чтения упала почти вдвое.
Эр-Каллимах почувствовал состояние Антона. В один из дней с утра вместо того, чтобы, как обычно, молча и бесшумно привезти очередную порцию материалов, он пригласил Антона в ту комнату, где они начали работу.
– В нашей библиотеке более пятисот миллионов единиц хранения, – начал он. – Только газет и журналов более десяти миллионов. Вы перечитали уже больше половины из них, но, простите, мне кажется, не нашли того, что искали. Дайте мне немного больше информации о своей задаче, возможно, я смогу вам еще чем-нибудь помочь.
Антон испытал порыв рассказать роботу все, начиная с того, что он не землянин, что родная для него система времяисчисления считает тысячелетия с той же легкостью, с которой на Земле отсчитывают недели, что он ученый-историк, работает во Вселенском научном центре и изучает то, как цивилизации принимают решения. Что Русская цивилизация Земли – уже третья изучаемая им, до этого он справился с изучением цивилизации роботов, планеты Железяка и цивилизации Арканара, но что-то с Землей у него выходит затык. Все, что он читает в СМИ, он с трудом может сопоставить с ходом Земной истории. У него складывается ощущение, что люди сообщают друг другу одну информацию, а решения принимают на основе какой-то другой, но, как и где искать эту другую, он не понимает совершенно. Все это облако мыслей заползло к нему в голову, попыталось было там зацепиться, но задул ветер отрезвления, и Антон остановил свой зарождающийся порыв, зная о категорическом запрете выдавать себя. В испуге от собственной минутной слабости он взглянул на робота. Эр-Каллимах смотрел на него умными, печальными и, как показалось Антону, сочувствующими глазами.
