Сейчас Инела с поклоном передала один из кубков Нголе после чего уселась у его ног и слегка пригубила из своего кубка.
Неожиданно полог шатра отодвинулся и внутрь шагнул рыжеволосый воин.
— Нужно поговорить Нгола, — без обиняков произнес он.
— Хорошо, — чернокожий сделал небрежный жест и обиженно надувшая губы Инела отошла. — Дай Сигериху чего-нибудь выпить, — добавил он.
С каменным лицом Инела поднесла гостю третий кубок с вином, не удержавшись от неприязненного взгляда. Рыжеволосый, впрочем, даже этого не заметил, усаживаясь напротив негра и делая большой глоток. Нгола же ничем не показал своего недовольства — он знал, что ванир не будет без нужды врываться в ставку командующего.
— Снаружи все спокойно? — спросил Нгола, прихлебывая из кубка.
— Как сказать, — пожал плечами Сигерих, — несколько драк уже случилось. До поножовщины пока дело не дошло, но если они и дальше будут столько пить — не знаю, чем это обернется. Где-то девку не поделили, где-то выпивку. К тому же дарфарцы опять начали резать пленников на мясо. Сам знаешь, это нравится далеко не всем.
— Дарфарцы, — усмехнулся Нгола, — их не переделаешь. Кто-то следит за порядком?
— Везде где можно я расставил моих ребят, — сказал Сигерих, вновь делая глоток вина, — но на всю ораву их маловато. Хорошо еще, что есть твои зембабвейцы — чернокожие это воспринимают спокойней, чем когда ими командует белый.
— Да, на земляков можно положиться, — кивнул Нгола.
— Ты и вправду собрался уходить в Черные земли? — спросил ванир. Чернокожий кивнул.
— Нам удалось захватить Замбулу, — произнес он, — но мы ее не удержим. Когда туранцы узнают, что рабы устроили в городе — четвертование будет для нас самой мягкой участью.
— Гирканцам сейчас не до нас, — усмехнулся Сигерих.
— Будет до нас, когда отобьют варваров, — пожал плечами Нгола.
— Ты просто не сражался с киммерийцами, — покачал головой ванир. — Если слухи верны и они и впрямь двинулись со своих гор всем народом — их не остановит никто. Как бы туранцам не пришлось отступать до самого Вилайета — а то еще и дальше.
Нгола хмыкнул с сомнением. Для него Гирканская империя всегда была символом огромной, несокрушимой мощи. Сама мысль о том, что какие-то северные варвары ее могут не просто поколебать, но и уничтожить казалось ему абсурдной. Но спорить с ваниром он не стал — кому как не северянину лучше знать о других северянах.
— Как бы то не было тут нам все равно нечего делать, — помолчав, сказал Нгола, — вернутся туранцы сюда или нет. Большая часть наших людей — чернокожие, они все хотят вернуться домой — даже дарфарцы, которые живут в Замбуле уже несколько поколений. А наемникам найдется дело и за Стиксом. Там у стигийцев несколько городов, в которых есть чем поживиться. А потом я поведу их в Зембабве.
