— Да.
— Как вы с ней познакомились?
— В ресторане отеля «Кронпринц» у меня была встреча с человеком, который мог знать об одном учёном-ракетчике, сотруднике фон Вернера. Встреча закончилась вечером. Шел сильный дождь. Эльза как раз вышла из отеля. Я предложил её подвезти, она села ко мне в машину. По дороге разговорились. Ей было двадцать пять лет. Она рассказала, что муж погиб на восточном фронте, живёт одна с дочерью четырёх лет. Дочь заболела воспалением лёгких, нужны антибиотики, а лекарства на чёрном рынке очень дорогие. Я пообещал помочь, достал пенициллин в нашем госпитале и передал Эльзе. Она пригласила меня к себе. У неё была комната на Фридхофштрассе возле старого немецкого кладбища.
— Как часто вы с ней встречались?
— Когда как. Иногда раз в неделю, иногда реже. Зависело от моей занятости на службе.
— Как это происходило?
— Я подъезжал на машине к «Кронпринцу» к тому времени, когда она заканчивала выступление. Она садилась ко мне, ехали к ней.
— Вы заходили в отель?
— Нет. В ресторане всегда было много американцев, англичан и богатых немцев из спекулянтов. Русский офицер вызывал бы ненужный интерес. Я не хотел привлекать к себе внимания.
— О вашей связи доложили Соколовскому. Что он вам сказал?
— Могу повторить, но вы не поймёте.
— Ругался?
— Это мягко сказано. Сказал, что я безответственный кобель и это до добра не доведёт. Кто знает, кто такая эта певичка и с кем она связана. И он бы немедленно отправил меня в Москву, если бы не важность работы, которой я занимаюсь.
— Что вы ответили?
— Что я мог ответить? Что все мы кобели, кто больше, кто меньше.
— А он что?
— Сказал, что есть только один способ это прекратить. И приказал вызвать в Берлин жену. Аза с Беллой приехали через месяц. Больше с Эльзой я не встречался.
— Как приезд вашей семьи воспринял Серов?
— Был очень недоволен. Он с самого начала относился ко мне с подозрением. Вообще-то он всех подозревал, такой человек…»
Комментарий майора Хопкинса:
«Показания подполковника Токаева кажутся достоверными в части обстоятельств его переезда в Берлин. Его описание здания НКВД на Лубянке соответствует сведениям, полученных нами ранее от других источников. Вместимость самолёта «Ли-2» и время полёта из Москвы до аэродрома в Иоганистале также названы правильно. Сомнения вызывают причины, по которой ему разрешили жить вне Карлхорста. Из этого района Берлина, контролируемого советскими патрулями, ему было бы гораздо труднее выехать в британский сектор, что он сделал 3 ноября 1947 года.
