За мыслями об Эггере и сегодняшнем происшествии, Герда незаметно дошла до дома Кирсы, расположенного в самом конце Продажной улицы. Оттуда уже недалеко было до Бегонии с ее ярко освещенными улицами, оперным театром и варьете «Парадиз». Только рыночную площадь перейти, и ты уже там. Но по эту сторону площади текла совсем другая жизнь. Квартал Красных фонаре потому так и называется, что красные фонари висят здесь едва ли не на каждом доме. И дом, куда направлялась сейчас Герда, от других в этом смысле ничем не отличался. Он был невелик и стар, но все еще производил приличное впечатление. Первый этаж снимали у Кирсы три девушки, зарабатывавшие на жизнь «известным делом». Не веселый дом, — для настоящего заведения, как объяснила ей Кирса, шлюх маловато, — но что-то сильно на него похожее. Сама домовладелица прежним ремеслом уже почти не занималась, включаясь в игру, только если кому-то из гостей не хватало подружки, и он мог заплатить за ее компанию приличные деньги. Впрочем, Герда ко всем этим стыдным делам отношения не имела. Она лишь снимала у Кирсы крохотную каморку на втором этаже, куда можно было попасть по скрипучей деревянной лестнице с заднего двора.
В комнате этой Герда никогда не спала, да в ней и кровати не было. Некуда ее там было поставить. Всей обстановки, стол, стул и табуретка. На столе свечи в дешевых подсвечниках, квадратное зеркало, баночки с гримом, кисточки и прочая мелочь. А на колышках, вбитых в стену, висят в холщовых чехлах два плаща и три платья — два попроще и одно шикарное. Шляпы лежат одна на другой, пристроенные на табурете в углу. Там же, в углу, ютится и обувь, прикрытая чистой простыней. Вот, собственно, и все.
Герда зажгла свечи, сняла платье и села к столу. Посмотрела на свое лицо — к сожалению, она и в половину не была так красива, как ее мать, — и принялась за дело. Косу сегодня она прятать не собиралась, но вот заплести ее следовало иначе. Не по-детски, а на женский лад.
— Что-нибудь, вроде, лассарской короны, как думаешь? — спросила она себя вслух.
— Да, пожалуй, — решила после недолгого раздумья и, распустив волосы, принялась творить свое небольшое волшебство.
Плетение лассарской короны — непростое ремесло. Делать же эту прическу самой себе и того труднее, но Герда тренировалась не первый месяц и, в конце концов, научилась.
«Если не будет другой возможности, наймусь к кому-нибудь камеристкой или куафером, — думала она, сооружая себе прическу, достойную королевского дворца. — А кстати, бывают ли куаферы женщины? Надо бы узнать…».
