— Что-то ты слишком высокопарно заговорил.
— Волнуюсь просто. Знаешь, Рин, где-то глубоко в душе я как раз чего-то такого и опасался… брать на себя ответственность за чужие жизни. Даже не так. Решать, кому продолжать жить, а кому умереть. Меня, правда, к такому с детства готовили, но, видать, не преуспели…
— Самому… симатта! Как это по-вашему?.. Муторно, э! Но самурай не должен бояться ответственности.
— Не должен, но все равно боится, — вздохнул я. И сменил тему: — А ведь похожа. Так вот вы какая, леди Аннабель Рокуэлл!
— «Мозг» говорит, совпадение с изображениями в базе данных от девяноста до девяноста семи процентов, — подтвердил мой вывод Рин-сан. — Что ж, Алекс, надо что-то решать…
— Надо…
В эфире повисла тягостная тишина. Кэп наверняка ждал меня, а я медлил, отчаянно выискивая хоть один аргумент за сохранение жизни нашей находки. Что характерно, не находил. Я имею в виду, хоть сколько-то логически обоснованный. А на одних эмоциях далеко не уедешь.
— Кэп…
— Я голосую: убить.
Вот так вот. Твердо и без тени сомнения. Циничный и много чего повидавший в жизни лютый ниппонский капитан. Мало общего с известным литературным пиратом, тем, что одноногий и откликается на кличку Окорок, не находите? А практически процитировал… блин…
— Кэп…
— Соберись, Алекс! — Теперь в голосе капитана чувствовался не только лед, но и сталь прорезалась. — И выслушай меня. Мы сейчас не в том положении, чтобы позволить себе лишние проблемы. А она — проблема. Очень большая проблема. Головная боль, плавно переходящая во взрыв мозга. За ней целый клан, Алекс. Ты представляешь, как это — бодаться с целым кланом? Я это уже однажды пережил, и больше не хочу. У меня дочь, между прочим. И ты бы о семье подумал.
— Только о ней и думаю, — процедил я сквозь зубы.
— Я про Лизку и Алекса-младшего.
— И про них тоже! Но…
— Никаких но! — рявкнул Рин, но сразу же успокоился. — Послушай… ну допустим, мы пошли на поводу у твоих эмоций и разбудили эту тетку. Что дальше?
— Придумаем что-нибудь.
— Это не вариант. Вернее, очень паршивый вариант, ведущий к закономерному результату.
— Ну-ка, ну-ка?..
— Все-таки хочешь это услышать? Изволь. Мы все умрем.
— Несомненно.
— Очень быстро умрем, — уточнил кэп. — Хорошо, если с полгода протянем. Объяснить, почему? Или сам дотумкаешь?
— Что нам может сделать одна баба, да еще и выпавшая из жизни на шестьдесят лет?
— Эта — может, уж поверь. Алекс, она аристо, а это диагноз. Плюс ко всему, судя по ее досье, она еще и жутко гордая. И властная. А еще амбициозная.
