Однако Сергей ошибался. Понимая, что в Федерации футбола далеко не все пойдут навстречу желанию Бурцева взять Соснору в свою команду, Веретеев просто решил помочь директору чужого завода.
Но Бурцеву Веретеев не понравился.
По сравнению с Веретеевым Савельев явно выигрывал - не только молодостью и внешним видом. Было кое-что еще более важное. Савельев казался Бурцеву человеком, способным к росту, к движению вперед. Будущее - по мнению Бурцева - принадлежало именно этому молодому еще человеку, а не стареющему Веретееву.
Суждения старого тренера были настолько устоявшимися, что никакие новые идеи никогда не смогли бы их поколебать. Бурцев же мог оправдать любые издержки роста, но догматические ошибки никогда не прощал. Да и то обстоятельство, что Веретеев ухитрялся столько лет ладить с Баженовым, настораживало Бурцева.
Свят сидел в своей комнате на кровати, вытянув ноги. Сергей присел рядом.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь,- сказал он, уверенный, что брата взволновала встреча с отцом.
- Нет, не знаешь,- тихо ответил брат.
- Ты уже взрослый человек и сам вправе поступать так, как считаешь нужным.
- Значит, ты видел?
- Невольно, Свят. Так вышло.
- Тем лучше.
- Спи.
Сергей оберегал Свята и не хотел его встреч с отцом. Но он знал, что в тот день, когда вспыхнет звезда Свята, отец непременно объявится, как двенадцать лет назад, когда вспыхнула звезда Сергея.
- Спи,- повторил Сергей и прошел в гостиную, где его ждал Соснора.
Андрей догадывался: произошло что-то, свидетелем чего он, возможно, и был, но чему не придал значения.
- Я у вас не вовремя? - осторожно спросил Соснора.
Сергей придвинул кресло к тахте, где располагался на ночь Андрей.
- То, что произошло утром со Святом, к нам с тобой отношения не имеет.
- Что же именно произошло? Или об этом нельзя рассказать?
- Тебе можно. Видишь ли, Свят сегодня встретился с отцом.
- Разве ваш отец жив?
- Для меня он давно умер. Он бросил нас, когда Святу было два года. Нет, я не виню ту женщину. Я вообще никогда ни в чем не виню женщин, даже тех, которые заслуживают презрения. Мне тогда было четырнадцать. Через четыре года я сыграл первый матч в основном составе «Звезды» и забил три гола. В городе только обо мне и говорили. Тогда он поймал меня на улице и клялся в отцовских чувствах. А я смалодушничал. Пошел к нему. Когда мама узнала об этом… Это случилось через два дня. Кто-то сказал ей. Она спросила меня, правда ли, что я пошел к нему? Я хотел сказать, что это сплетни, но не смог. А она не смогла выдержать. Сердце оказалось слабым. Так я похоронил мать. Если бы рядом не оказался Савельев… да, именно Савельев… я натворил бы больших бед. Святу шел тогда всего седьмой год. Я отказался от отца. И за себя, и за Свята. Брату я заменил и мать, и отца. Делал все, чтоб заменить. Двенадцать лет заменял. Но теперь он взрослый парень… Взрослый человек. Он сам должен решить, как ему поступать. Похоронить отца для себя или пойти ему навстречу.
