Потом настало лето, наконец-то начались теплые деньки, и мы только занялись разработкой плана по заманиванию мистера Фила Олифанта, как вдруг, когда жара нависала над бетонными плитами и мама весь день парилась в шезлонге, явился мужчина. Он словно с неба свалился: в нашем Списке его не было, он не жил в нашей деревне, и мы не подманили его письмом.
Он вроде был сантехником, но не из тех, что разгуливают в комбинезонах и интересуются, где протекает, и с какой это стати, и где тут правильная труба, – нет, он был в костюме, и узкие брюки чуть не лопались на круглой заднице, а туго набитые чем-то карманы топырились.
Мы обнаружили его ближе к вечеру. Он стоял у наших ворот из пяти перекрещенных брусьев, и солнце подсвечивало его силуэт сзади.
– Извини, дорогуша, здесь собака не пробегала? – закричал он.
И хотя никакая собака определенно не пробегала – мы непременно узнали бы о ее появлении от Дебби, – мама, блестящая от Ambre Solaire, крикнула со своего шезлонга: «Зайдите и посмотрите».
– А какой она породы? – уточнила я.
– Пятнистый далматин, – ответил он, а сам зырк-зырк глазами. – Его хозяйка живет на этой улице. Я пришел заняться ее бойлером, а эта шельма дала деру.
И я подумала: «А ведь по соседству нет никаких далматинов».
Любой ребенок, падкий на собак, в курсе, обитают ли по соседству далматины. Лучше бы он сказал, что мифическая собака – заурядный колли или джек-рассел. Нет, он назвал модную собаку и тем самым себя выдал. Но такого в нашей семье обычно не замечали, разве что Джек обратил бы внимание, но он был в доме, возился с игрушечной железной дорогой, а я решила придержать свое наблюдение при себе.
Чарли Бэйтс был специалистом по бойлерам и уничтожению вредителей, ведь, по его словам, бойлеры и вредители часто следуют рука об руку.
Конечно, пятнистую собаку мы не нашли, зато Чарли Бэйтс оставил свою визитную карточку – на случай, если мы все-таки увидим собаку или если маме понадобится совет специалиста. Бумага была тонкая, буквы смазались. На карточке значилось:
