Г-н де Монтень посетил бургомистров города, которые, чтобы доставить ему удовольствие, пришли вместе с другими должностными лицами отужинать в нашу гостиницу и преподнесли ему и г-ну д’Эстиссаку вино. Это не обошлось без многих церемонных торжественных речей как с той стороны, так и с другой. Главный бургомистр был дворянином и детство провел в пажах у покойного герцога Орлеанского[139], хотя уже совершенно забыл свой французский. Этот кантон откровенно встал на нашу сторону, а недавно засвидетельствовал это, отказавшись в нашу пользу от конфедерации, которую покойный герцог Савойский домогался заключить с кантонами, о чем я выше уже упоминал[140].
В субботу, 8 октября, утром, в восемь часов, после завтрака, мы уехали из Шаффхаузена, где у нас было очень хорошее жилье в «Короне». Некий ученый человек из местных беседовал с г-ном де Монтенем; и среди прочего о том, что жители этого города на самом деле вовсе не являются приверженцами нашего двора; так что на всех обсуждениях, где поднимался вопрос о конфедерации с королем, наибольшая часть народа по-прежнему была за то, чтобы ее разорвать; однако из-за происков некоторых богачей это дело повернулось иначе. Уезжая, мы видели некий железный снаряд (такие же, впрочем, мы видели и в иных местах), с помощью которого, не используя людскую силу, поднимают большие камни и грузят их на повозки.
Мы проехали вдоль Рейна, оставляя его по правую руку, до Штайна, маленького городка, который состоит в союзе с кантонами той же религии, что и Шаффхаузен. По пути нам встретился большой каменный крест, где мы пересекли Рейн по другому деревянному мосту и, проследовав вдоль берега, теперь имея его по левую руку, проехали мимо другого маленького городка, также союзника католических кантонов. Тут Рейн разливается на диво широко, как наша Гаронна перед Бле[141], потом сужается вплоть до того места, где расположен
КОНСТАНЦ, четыре лье, куда мы прибыли в четыре часа. Этот город величиной с Шалон принадлежит эрцгерцогу Австрийскому, а еще он католический, потому что император Карл V насильно выселил оттуда всех лютеран, которые прежде владели им на протяжении тридцати лет. В церквях это еще заметно по изображениям[142]. Епископ-кардинал, происходящий из местных дворян, но проживающий в Риме, извлекает из него сорок тысяч экю дохода[143]. В церкви Богоматери имеются и каноники, которые стоят тысячу пятьсот флоринов, и они тоже дворяне. Мы видели одного верхом на коне, въезжавшего в город, – он был одет не как духовное лицо, а как человек военный; недаром говорят, что в городе развелось полно лютеран
