Среди прочего они весьма почитают раков, подавая их всегда на блюде под крышкой и отдельно объявляя, в виде особой привилегии, чего не делают ни с каким другим мясом. Хотя в этом краю их полно и подают каждодневно, но почитают их за редкий деликатес. Воду для мытья рук они совсем не подносят, однако, перед тем как садиться за стол или по выходе из-за стола, каждый может воспользоваться водой из маленького сосуда, привязанного в углу зала, как у монахов. На стол по большей части подают деревянные тарелки, даже кувшины тут деревянные и ночные горшки, и все это некрашеное и чистое, елико возможно. Кое-где к деревянным тарелкам добавляют оловянные, вплоть до последней подачи фруктов, когда остается только дерево. Но на дереве они подают только в силу привычки, потому что вместе с ним они подают и серебряные чарки, которые у них во множестве.
Свою деревянную мебель, вплоть до половиц в комнатах, они начищают до блеска. Кровати у них такие высокие, что обычно поднимаешься туда по ступенькам, и почти повсюду под большими кроватями имеются другие, поменьше. Поскольку они превосходные работники по железу, почти все их вертелы крутятся с помощью пружин или гирь, как часы, или же посредством неких деревянных вертушек с широкими и легкими лопастями из пихты, которые они помещают в своих каминных трубах, и те крутятся на большой скорости в дымном ветре и паре от огня, медленно и долго поворачивая жаркое, и поэтому слегка пересушивают мясо. Такими ветряными мельницами пользуются только в крупных гостиницах, где есть большой огонь, как в Бадене[110]. Движение это очень плавное и равномерное. После Лотарингии большая часть каминов тут устроена не по-нашему; они ставят очаг посредине или в углу кухни и используют для него почти всю ее ширину. У камина большое жерло шириной от семи до восьми шагов в квадрате, а дальше его труба идет, сужаясь, до самого верха жилища. Такое обширное пространство дает им возможность поместить внутри большие лопасти, которые заняли бы в наших трубах столько места, что проход дыма был бы затруднен. Малейшие трапезы тут тянутся от трех до четырех часов из-за длительности этого обслуживания; но они и в самом деле едят не так торопливо, как мы, что более здорово[111]. У них тут большое изобилие всякого рода снеди, мяса и рыбы, и они весьма пышно накрывают столы, по крайней мере, пышнее, чем у нас. По пятницам мясное никому не подают, и они говорят, что в этот день не едят даже птицу. Дороговизна примерно такая же, как во Франции вокруг Парижа. Лошади обычно получают овса больше, чем могут съесть. Мы приехали на ночлег в
