Она готова была всё признать, лишь бы не трогал её, отпустил. И если бы не заклеенный скотчем рот, она бы взмолилась её отпустить, пообещала всё, что угодно. Хотя и понимала, что он слишком далеко зашёл, ему не резон отступать. Господи! Она не в силах что-либо сделать!
Сейчас покориться, смириться, а потом… Потом он за всё заплатит… Не деньгами… жизнью! По-другому не может быть! Не должна на свете жить такая мразь!
— Смотри на меня!
Лена повернула голову. Аркадий отшатнулся и соскочил с кровати:
— Что с твоими глазами?
О чём он?
Она в силах ещё чему-то удивляться?
Аркадий с закрытыми глазами помотал головой и снова посмотрел на неё. Поморщился:
— Покажется же! — косой взгляд на шприц в руке. — Не слышал, чтобы и испарения влияли… — вновь присел на край кровати. Схватил её руку так, чтобы она не могла ею шевельнуть. — Продолжим?..
Стал подносить шприц к вене. Лена напряглась, в ужасе зажмурилась. Не хочет она! Господи, помоги!
В дверь громко постучали.
— Чёрт! — выругался Аркадий, отстраняясь. — Говорил же через час. Припёрся раньше времени… этот долбаный видеоблогер! — похлопал ей по руке. — Полежи немного. Сейчас пущу друга, и мы продолжим наше занятие. Ночь длинная…
Лена невольно выдохнула. Страшное откладывалось. Пусть лишь на несколько минут.
— Ну, — буркнул Аркадий, открывая дверь, — чего я сказал не ясн…
Спиной влетел в комнату, с грохотом упал у кровати за пределами Лениной видимости. В дверной проёме появился Виктор, разминая руку. Во взгляде холод. Он плотно закрыл за собой дверь. Мельком глянул на Лену, с огромным облегчением уставившейся на него.
— Потерпи минутку, — и склонился над хлюпающим Аркадием. Без всякого сожаления произнёс. — Носик-то я тебе чуть подправил… Не дёргайся, ещё получишь. А вот это, извини, я конфискую.
Поднялся со шприцом в руке, держа его кончиками пальцев. Достал из кармана пакетик и осторожно опустил в него шприц. Замотал и засунул в карман брюк. Снова склонился над Аркадием, завозился там.
— Вот так. Чтобы проблем не доставил.
— Тебе это с рук не сойдёт, — зло шипел Аркадий, но не сопротивлялся. И с чего Мила уверяла, что он такой уж сильный боец? Или же только с дружками за спиной он смел и силён?
На Лену опустилось странное равнодушие. Все оставшиеся силы направляла на то, чтобы справиться с ознобом, пронизывающим тело, даже зуб на зуб не попадал. Хотелось одного — вернуться домой, закутаться в тёплое одеяло и забыть весь этот день, как страшный сон.
